Содержание

это? Определение, примеры в истории

Кто такие роялисты? По истории определение такое: это сторонники монархической формы правления. В статье кратко рассмотрим данное понятие, те исторические реалии, при котором оно возникло.

Роялисты накануне Великой французской революции

Роялисты – это приверженцы короля, которые поддерживают идею, что власть над людьми ему дарована свыше самим Богом. Перед началом эпохи этих знаменательных событий, повлиявших не только на судьбу французского народа, но и перекроивших карту Европы, власть монарха была абсолютной. Общество делилось на три сословия: духовенство, аристократия и простолюдины. Естественно, власть короля держалась в истории благодаря военной мощи, возглавляемой аристократами, и пропаганде церкви, утверждающей божественность, безгрешность и незыблемость монархического строя правления.

Роялисты – это убеждённые монархисты, причём в большинстве случаев они поддерживали не столько абстрактную идею монархии как формы правления государством, а конкретного представителя данной политической системы. Король был главным выразителем их экономических и политических интересов, той основой и символом, благодаря которой церковь и аристократия паразитировали веками. Приверженные старым монархическим традициям, в которых высшие сословия, не являясь производителями всех необходимых для жизни общества продуктов труда, но тем не менее прекрасно живущие за счет труда других, – это роялисты. Основной аргумент, который они использовали в вопросе социальной иерархии общества, – управление «по праву рождения».

Роялисты — это…

Идейные монархисты, не желающие перемен в обществе, усиленно поддерживающие идею об абсолютной власти короля, облачая её в одежды святости и непогрешимости. Казалось бы, капитализм, который победил практически во всех уголках нашей планеты, породил не только новую экономическую формацию, но и социально-общественные отношения, навсегда вытеснил этот пережиток прошлого. Но нет. Идеи монархии и абсолютной власти царя или короля до сих пор существуют в некоторых буйных головах.

fb.ru

д’Эльбе, Морис — это… Что такое д’Эльбе, Морис?

Мори́с Жозе́ф Луи́ Гиго́ д’Эльбе́ (фр. Maurice Joseph Louis Gigost d’Elbée; 21 марта 1752, Дрезден, Саксония — 6 января 1794, Нуармутье, Франция) — французский военный деятель, роялист. В 1793—1794 годах — Верховный главнокомандующий и генералиссимус Вандейских роялистов, сражавшихся против французских республиканцев.

Биография

Ранние годы

Родился в Дрездене. В 1777 году переехал во Францию, где начал военную карьеру, достиг звания лейтенанта, но в 1783 году уволился из армии и женился. После женитьбы стал вести уединённый образ жизни в Бопро (фр.)русск. (Анжу). Позже он также служил офицером в армии принца-курфюрста Саксонии. Когда во Франции произошла революция, д’Эльбе вновь отправился туда.

В 1793 году в районах Бретани и Вандеи вспыхнули антиякобинские мятежи. Крестьяне из окрестностей Бопрео, поддержавшие эти выступления, вошедшие в историю, как Вандейский мятеж, избрали своим лидером Мориса д’Эльбе, на что тот охотно согласился. Силы, возглавляемые д’Эльбе, примкнули к повстанцам Шарля де Боншана, Жака Кателино и Жана-Николя Стоффле.

Лидер вандейских роялистов

После внезапной гибели Жака Кателино 14 июля 1793 года д’Эльбе, также участвовавший в походе роялистов на Нант, получил титул генералиссимуса и стал Верховным главнокомандующим вандейских роялистов. Под его руководством войска роялистов одержали ряд побед над республиканцами, в том числе, при Короне и Больё. В сражении при Люсоне, несмотря на последующее поражение, новый главнокомандующий сумел вовремя вывести вандейцев из боя, спася их от полного разгрома.

Спустя несколько месяцев после назначения д’Эльбе командующим роялисты были полностью разгромлены в битве при Шоле 17 октября 1793 года, в ходе которой генералиссимус был тяжело ранен. После битвы генерал был переправлен в Нуармутье и впоследствии взят в плен захватившими город войсками генерала Луи Мари Тюро (фр.)русск..

Гибель

Картина художника Жюля Ле Блана (фр.)русск., много работ посвятившего теме Вандейского восстания, «Смерть генерала д’Эльбе», XIX век

Через три месяца д’Эльбе подвергся суду, был признан виновным и казнён республиканцами в Нуармутье. Перед гибелью осуждённый был уже настолько слаб, что его пришлось нести к месту расстрела, а во время казни д’Эльбе был вынужден сидеть в кресле из-за полученного в последнем бою тяжёлого ранения и невозможности стоять на ногах[1][2].

Примечания

Источники

  • Егоршин В. А. Генералиссимусы. — М.: Патриот, 1994. — 368 с. — ISBN 5-7030-0565-5

dic.academic.ru

д’Эльбе, Морис — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Мори́с Жозе́ф Луи́ Гиго́ д’Эльбе́ (фр. Maurice Joseph Louis Gigost d’Elbée; 21 марта 1752, Дрезден, Саксония — 6 января 1794, Нуармутье, Франция) — французский военный деятель, роялист. В 1793—1794 годах — Верховный главнокомандующий и генералиссимус Вандейских роялистов, сражавшихся против французских республиканцев.

Биография

Ранние годы

Родился в Дрездене. В 1777 году переехал во Францию, где начал военную карьеру, достиг звания лейтенанта, но в 1783 году уволился из армии и женился. После женитьбы стал вести уединённый образ жизни в Бопро (фр.)русск. (Анжу). Позже он также служил офицером в армии принца-курфюрста Саксонии. Когда во Франции произошла революция, д’Эльбе вновь отправился туда.

В 1793 году в районах Бретани и Вандеи вспыхнули антиякобинские мятежи. Крестьяне из окрестностей Бопрео, поддержавшие эти выступления, вошедшие в историю, как Вандейский мятеж, избрали своим лидером Мориса д’Эльбе, на что тот охотно согласился. Силы, возглавляемые д’Эльбе, примкнули к повстанцам под началом маркиза де Лескюра, Шарля де Боншана, Жака Кателино и Жана Николя Стоффле.

Лидер вандейских роялистов

После внезапной гибели Жака Кателино 14 июля 1793 года д’Эльбе, также участвовавший в походе роялистов на Нант, получил титул генералиссимуса и стал Верховным главнокомандующим вандейских роялистов. Под его руководством войска роялистов одержали ряд побед над республиканцами, в том числе при Короне и Больё. В сражении при Люсоне, несмотря на последующее поражение, новый главнокомандующий сумел вовремя вывести вандейцев из боя, спася их от полного разгрома.

Митрополит Антоний Сурожский в своей лекции о молитве приводит в пример религиозные и моральные качества д’Эльбе, который предотвращал расстрелы пленных[1].

Спустя несколько месяцев после назначения д’Эльбе командующим роялисты были полностью разгромлены в битве при Шоле 17 октября 1793 года, в ходе которой генералиссимус был тяжело ранен. После битвы генерал был переправлен в Нуармутье и впоследствии взят в плен захватившими город войсками генерала Луи Мари Тюрро.

Гибель

Через три месяца д’Эльбе подвергся суду, был признан виновным и казнён республиканцами в Нуармутье. Перед гибелью осуждённый был уже настолько слаб, что его пришлось нести к месту расстрела, а во время казни д’Эльбе был вынужден сидеть в кресле из-за полученного в последнем бою тяжёлого ранения и невозможности стоять на ногах

[2][3].

См. также

Напишите отзыв о статье «Д’Эльбе, Морис»

Примечания

  1. Митрополит Сурожский Антоний. Молитва и жизнь. Сущность молитвы // Школа молитвы / Т. Л. и Е. Л. Майданович. — М.: Молодая гвардия, 2002. — С. 20. — 497 с. — 7000 экз. — ISBN 5-93313-016-8.
  2. Charles Mullié. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k36796t/f495.image Biographie des célébrités militaires des armées de terre et de mer de 1789 à 1850. (фр.)] (1852 год. Стр. 495-496). Проверено 6 июня 2011. [www.webcitation.org/69b2hCzN0 Архивировано из первоисточника 1 августа 2012].
  3. Charles MacFarlane. [books.google.com/books?hl=ru&id=0iDjljThnUEC&q=D%E2%80%99Elbee#v=snippet&q=D%E2%80%99Elbee&f=false «The French Revolution» (Chapter IX. The war in Vendee).  (англ.)] (1845 год. — С. 133.).
    Проверено 6 июня 2011.

Источники

  • Егоршин В. А. Генералиссимусы. — М.: Патриот, 1994. — 368 с. — ISBN 5-7030-0565-5.

Отрывок, характеризующий Д’Эльбе, Морис

– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.

Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.

wiki-org.ru

Морис д’Эльбе Википедия

Мори́с Жозе́ф Луи́ Гиго́ д’Эльбе́ (фр. Maurice Joseph Louis Gigost d’Elbée; 21 марта 1752, Дрезден, Саксония — 6 января 1794, Нуармутье, Франция) — французский военный деятель, роялист. В 1793—1794 годах — Верховный главнокомандующий и генералиссимус Вандейских роялистов, сражавшихся против французских республиканцев.

Биография

Ранние годы

Родился в Дрездене. В 1777 году переехал во Францию, где начал военную карьеру, достиг звания лейтенанта, но в 1783 году уволился из армии и женился. После женитьбы стал вести уединённый образ жизни в Бопро (фр.)русск. (Анжу). Позже он также служил офицером в армии принца-курфюрста Саксонии. Когда во Франции произошла революция, д’Эльбе вновь отправился туда.

В 1793 году в районах Бретани и Вандеи вспыхнули антиякобинские мятежи. Крестьяне из окрестностей Бопрео, поддержавшие эти выступления, вошедшие в историю, как Вандейский мятеж, избрали своим лидером Мориса д’Эльбе, на что тот охотно согласился. Силы, возглавляемые д’Эльбе, примкнули к повстанцам под началом маркиза де Лескюра, Шарля де Боншана, Жака Кателино и Жана Николя Стоффле.

Лидер вандейских роялистов

После внезапной гибели Жака Кателино 14 июля 1793 года д’Эльбе, также участвовавший в походе роялистов на Нант, получил титул генералиссимуса и стал Верховным главнокомандующим вандейских роялистов. Под его руководством войска роялистов одержали ряд побед над республиканцами, в том числе при Короне и Больё. В сражении при Люсоне, несмотря на последующее поражение, новый главнокомандующий сумел вовремя вывести вандейцев из боя, спася их от полного разгрома.

Митрополит Антоний Сурожский в своей лекции о молитве приводит в пример религиозные и моральные качества д’Эльбе, который предотвращал расстрелы пленных[1].

Спустя несколько месяцев после назначения д’Эльбе командующим роялисты были полностью разгромлены в битве при Шоле 17 октября 1793 года, в ходе которой генералиссимус был тяжело ранен. После битвы генерал был переправлен в Нуармутье и впоследствии взят в плен захватившими город войсками генерала Луи Мари Тюрро.

Гибель

Картина художника Жюля Ле Блана (фр.)русск., много работ посвятившего теме Вандейского восстания, «Смерть генерала д’Эльбе», XIX век

Через три месяца д’Эльбе подвергся суду, был признан виновным и казнён республиканцами в Нуармутье. Перед гибелью осуждённый был уже настолько слаб, что его пришлось нести к месту расстрела, а во время казни д’Эльбе был вынужден сидеть в кресле из-за полученного в последнем бою тяжёлого ранения и невозможности стоять на ногах[2][3].

Примечания

Источники

  • Егоршин В. А. Генералиссимусы. — М.: Патриот, 1994. — 368 с. — ISBN 5-7030-0565-5.

wikiredia.ru

Д’Эльбе, Морис — Википедия Переиздание // WIKI 2

Мори́с Жозе́ф Луи́ Гиго́ д’Эльбе́ (фр. Maurice Joseph Louis Gigost d’Elbée; 21 марта 1752, Дрезден, Саксония — 6 января 1794, Нуармутье, Франция) — французский военный деятель, роялист. В 1793—1794 годах — Верховный главнокомандующий и генералиссимус Вандейских роялистов, сражавшихся против французских республиканцев.

Биография

Ранние годы

Родился в Дрездене. В 1777 году переехал во Францию, где начал военную карьеру, достиг звания лейтенанта, но в 1783 году уволился из армии и женился. После женитьбы стал вести уединённый образ жизни в Бопро (фр.)русск. (Анжу). Позже он также служил офицером в армии принца-курфюрста Саксонии. Когда во Франции произошла революция, д’Эльбе вновь отправился туда.

В 1793 году в районах Бретани и Вандеи вспыхнули антиякобинские мятежи. Крестьяне из окрестностей Бопрео, поддержавшие эти выступления, вошедшие в историю, как Вандейский мятеж, избрали своим лидером Мориса д’Эльбе, на что тот охотно согласился. Силы, возглавляемые д’Эльбе, примкнули к повстанцам под началом маркиза де Лескюра, Шарля де Боншана, Жака Кателино и Жана Николя Стоффле.

Лидер вандейских роялистов

После внезапной гибели Жака Кателино 14 июля 1793 года д’Эльбе, также участвовавший в походе роялистов на Нант, получил титул генералиссимуса и стал Верховным главнокомандующим вандейских роялистов. Под его руководством войска роялистов одержали ряд побед над республиканцами, в том числе при Короне и Больё. В сражении при Люсоне, несмотря на последующее поражение, новый главнокомандующий сумел вовремя вывести вандейцев из боя, спася их от полного разгрома.

Митрополит Антоний Сурожский в своей лекции о молитве приводит в пример религиозные и моральные качества д’Эльбе, который предотвращал расстрелы пленных[1].

Спустя несколько месяцев после назначения д’Эльбе командующим роялисты были полностью разгромлены в битве при Шоле 17 октября 1793 года, в ходе которой генералиссимус был тяжело ранен. После битвы генерал был переправлен в Нуармутье и впоследствии взят в плен захватившими город войсками генерала Луи Мари Тюрро.

Гибель

Картина художника Жюля Ле Блана (фр.)русск., много работ посвятившего теме Вандейского восстания, «Смерть генерала д’Эльбе», XIX век

Через три месяца д’Эльбе подвергся суду, был признан виновным и казнён республиканцами в Нуармутье. Перед гибелью осуждённый был уже настолько слаб, что его пришлось нести к месту расстрела, а во время казни д’Эльбе был вынужден сидеть в кресле из-за полученного в последнем бою тяжёлого ранения и невозможности стоять на ногах[2][3].

Примечания

Источники

  • Егоршин В. А. Генералиссимусы. — М.: Патриот, 1994. — 368 с. — ISBN 5-7030-0565-5.
Эта страница в последний раз была отредактирована 23 июня 2018 в 08:38.

wiki2.org

Д Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Д (значения). Символы со сходным начертанием:  ·  · Символы со сходным начертанием: D ·
Кириллическая буква Д
Ддᲁ

Изображение

Характеристики

Д: cyrillic capital letter de
д: cyrillic small letter de
: cyrillic small letter long-legged de

Юникод

Д: U+0414
д: U+0434
: U+1C81

HTML-код

Д‎:  или 
д‎:  или 
‎:  или 

UTF-16

Д‎: 0x414
д‎: 0x434
‎: 0x1C81

Д: %D0%94
д: %D0%B4
: %E1%B2%81

Д, д (название: дэ) — пятая буква почти всех славянских кириллических алфавитов, а в украинском — шестая. Используется и в кириллических письменностях других языков. В старо- и церковнославянской азбуках носит название «добро»; в кириллице выглядит как и имеет числовое значение 4, в глаголице — как и имеет числовое значение 5. Кириллическая форма происходит от византийского уставного начертания греческой буквы дельта (Δ) — которая, как и нынешняя печатная кириллическая Д, рисовалась с «лапками» внизу; глаголическое начертание также возводят к греческой дельте, но строчной и курсивной (δ).

Особенности написания буквы Д в кириллице

  1. В босанчице она часто похожа на А, на четверть оборота повёрнутую по часовой стрелке.
  2. В украинской рукописной традиции XV—XVI вв. выработалось правило рисовать букву Д в начале слова с маленькими лапками, а в середине и в конце — с длинными, порой длиннее роста самой буквы. Традиционные длинные лапки видны в «Литовском статуте», изданном в 1588 году (см. [1] — такой шрифт использован в нижней части страницы). Мастер, изготавливавший шрифты для Ивана Фёдорова, знал эту систему и вырезал оба варианта литеры, но сам Иван Фёдоров (не зря именовавший себя «друкарь москвитинъ») ею часто пренебрегал и ставил их без разбора. Позднейшие же украинские типографы различие двух Д блюли в церковнославянской печати вплоть до конца XIX века, так что по этому признаку легко отличить киевские книги от московских, даже если сам текст один и тот же.
  3. В русский гражданский шрифт образца 1708 года строчная д первоначально была введена в начертании наподобие рукописного g-образного; к нынешнему виду возвратилась во втором варианте шрифта, в 1710 году.
  4. Строчная рукописная д у русских традиционно имеет двоякое начертание: g-образное и -образное; у сербов же применяется почти исключительно g-образный вариант, причём как в письме от руки, так и в типографском курсиве.
  5. Заглавная рукописная Д у русских совпадает с начертанием латинской рукописной D, тогда как у сербов выглядит похожей на каллиграфически выполненную цифру 2 (иногда таким же образом, в один росчерк, пишут латинскую букву Q).

Звуки

Буква Д используется для записи звуков [д] и [д’]; в русском языке на конце слов и перед глухими согласными оглушается, то есть произносится как [т] или [т’]: «код» — [кот], «кадь» — [кат’], «будка» — [бутка]. В украинском и белорусском языках в сочетании с буквами ж и з часто используется для записи аффрикат — единых звуков [дж] и [дз], являющихся звонкими соответствиями к [ч] и [ц].

В странах, не пользующихся кириллицей

В японском Интернет-сленге обозначает крайнее удивление (дословно «открытый рот»).

Сокращение

Литература

wikiredia.ru

Глава II. Роялисты во время гражданской войны

Содержание | Библиотека | Новая и Новейшая история Европы


Области, занятые роялистами в 1643 г. Характеристика «кавалера». — Королевский двор в Оксфорде. — Королевское правительство. — Оксфордский парламент. — Финансы короля. — Интриги. — Отсутствие национального чувства. — Раздробленность военных действий. — Плохая дисциплина. — Милиция. — Безденежье. — Грабежи.

Прежде всего мы рассмотрим ту территорию, население которой стало за короля. (Мы будем иметь в виду только Англию и Уэльс, а Шотландию, бывшую для Англии почти чужой страной, мы рассмотрим отдельно.) Для роялистов война была наиболее удачна в свой первый год, и к зиме 1643 г. относится наибольший захват территории королевскими войсками. Они успели захватить весь север (5 графств), весь Уэльс, весь запад (кроме Чешира) с графствами Оксфордшир и Баркшир, клином вдавшимися в центральную Англию, в области, стоявшие за парламент. Эта территория по своей площади занимает около трех пятых всей Англии.

Но не нужно думать, что на стороне роялистов был перевес, если они занимали более половины всей страны. Эта часть Англии была населена слабее, чем центр, юг и восток, стоявшие за парламент; население роялистских местностей было бедно, и часть его занималась скотоводством; дорог было мало. И, кроме того, эти области не представляли собой одного целого; их разделяли на три части море, врезающееся узким и длинным заливом (Бристольский канал) в глубь острова, и графство Чешир, стоявшее за парламент. Редкое население держится особняком, защищает только свои графства и не выходит за их пределы. Эти большие роялистские области плохо могут сообщаться с континентом; они обращены не в его сторону, а в сторону дикой Ирландии. На беду роялистов флот стал на сторону парламента, так как моряки были недовольны своим приниженным положением при короле. Парламент [335] всецело господствовал над морем. В 1643 г. королеве удалось прорвать блокаду и высадиться в Англии с большими запасами для войска Карла. Но это она сделала с большой опасностью для своей жизни, так как ее корабль подвергся обстрелу. Только в 1648 г. после бунта парламентского флота появляется свой флот у роялистов. Но тогда он уже ничего не мог сделать. И эта территория не сплошь была за короля; на стороне парламента оказались важные промышленные и приморские города: Бристоль, Лидс, Манчестер, Портсмут, Плимут, Гулль. К концу 1645 г. север потерян вследствие вмешательства шотландцев. В руках короля остаются лишь разрозненные обломки его прежних владений в Уэльсе, западных и юго-западных графствах. Крайне важно для хода борьбы было и то, что сторонники короля потеряли столицу, т.е. место средоточия правительства. Сторона, владевшая Лондоном, как бы стала наследницей старого правительства, так как в ее руки перешел весь административный аппарат. Король, перенесший столицу в Оксфорд, должен был заново формировать правительство.

У роялистов были и существенные преимущества: на их стороне был богатый запас лояльных чувств, накопившийся веками. Эта преданность королю и представление о том, что король и его семья — люди не обыкновенного порядка, а высшего, связаны с религиозными чувствами. Кавалер идет за королем и защищает его не потому, что он сочувствовал его делам, а потому, что это его священный долг. У Вальтера Скотта в его романе «Вудсток» (Woodstock) есть хороший тип кавалера. Это несколько опустившийся джентльмен, веселый пьяница, который божится через каждые десять слов, человек неукротимой храбрости и полный преданности королю. Кавалерские офицеры — это представители светского духа и протеста против пуританизма и религиозной суровости. Жизнерадостность кавалеров противопоставляется пуританскому пессимизму. Не нужно преувеличивать скромность одежды пуритан и строгость их нравов: только первые два года войны пуритане ходили в темном, носили подстриженные и гладко уложенные волосы, а потом и они перестали бояться пестрых одежд и стали отпускать локоны. Тем не менее, даже по внешности можно отличить кавалера от пуританина. Кавалер — это веселый, стройный человек с большими локонами, пере­кинутыми обыкновенно через левое плечо, с кружевным воротничком, в шляпе с пером, в широких шароварах, в больших [336] ботфортах со шпорами. Представление о полной иррелигиозности кавалеров неверно. В королевской армии были священники, которые каждый день совершали богослужение, а по воскресеньям служили обедни. Роялисты воодушевлены защитой своих классовых интересов. Королевский священник доктор Саймоне говорил, что настоящий кавалер — это дитя чести, оплот английского дворянства и древней славы, и что он скорее похоронит себя, чем увидит унижение знати. У них своя религия лояльности: «За бога и короля Карла!» Это дворянское классовое воодушевление имеет вес и в глазах сторонников парламента: Кромвель говорил впоследствии своему другу Гемпдену о том перевесе, который давали роялистам их благородное происхождение и чувство чести. Вызывала насмешки изнеженность некоторых кавалеров, их пристрастие к духам и комплиментам, а также к «девяти музам». Ньюкестля называют «шелковым генералом».

Если преобладание джентльменов в войске короля поддерживало его, то оно же и губило его. У роялистов сильна кавалерия, значительно превосходящая парламентскую, но зато слаба пехота. У них слишком много генералов и офицеров. [337] Преобладание джентльменов сказалось и в организации королевского правительства.

Мирный университетский город Оксфорд с октября 1642 г. до апреля 1646 г. был новой королевской резиденцией. Вместе с королем туда переехал его двор, и Оксфорд совершенно изменил свою физиономию. Среди темных ряс профессоров и студентов теперь мелькают пестрые наряды придворных дам. В 30-х годах двор Карла I был пышным и роскошным, что оскорбляло нравственное сознание пуритан. Теперь же эта пышность еще усилилась, в Оксфорде смеялись над суровой религиозностью парламента. Эта шумная жизнь, полная блеска, интриг и флирта, не только мешала профессорам и студентам заниматься, но и неблагоприятно отражалась на ходе борьбы. Офицеры часто составляли кавалькады и приглашали на них дам. Одна такая кавалькада заехала далеко от Оксфорда и остановилась в укрепленной усадьбе, которую внезапно осадил парламентский отряд; организатор кавалькады офицер Уиндбанк сдал эту крепость не потому, что не мог защищать ее, а потому, что не хотел подвергать дам опасности. Когда в 1645 г. дела короля были плохи и ему предлагали уехать из Оксфорда на запад, дамы, не желая переезда, воспротивились, и пришлось остаться. Не без основания говорят о «взбалмошном дамском парламенте».

Вместе с королевским двором в Оксфорд переехали и королевские учреждения. Мы видим у короля Тайный совет, министров, лорда-канцлера, лорда-казначея (заведовавшего совершенно пустой казной), большую печать и судей. Когда

взяли в плен Джона Лильберна, его судили в суде Королевской скамьи. 13 декабре 1642 г. умирает Master of Rolls (начальник государственного архива), и король и парламент назначают нового. Среди оксфордских советников есть конституционалисты, недовольные отсутствием парламента у короля. Например, Кларендон говорил, что англичане привыкли всегда идти за парламентом, и король [338] должен вызвать в Оксфорд всех оставшихся ему верными членов Долгого парламента. Карл не любил парламента и боялся, что если он созовет народных представителей, то они станут ему мешать. Но все-таки 22 января 1644 г. собирается Оксфордский парламент: около 80 пэров и около трети (175 человек) коммонеров оказались на стороне короля. Одно время в Англии было два парламента: в Вестминстере и Оксфорде. Роялисты называли Вестминстерский парламент незаконным сборищем трех палат: городского совета, палаты общин и палаты «трех» лордов. Но Оксфордский парламент не имел влияния в стране, да и королю не мог принести пользы: он был созван слишком поздно, когда дело короля уже было близко к проигрышу. Отношения между королем и парламентом были натянутые; опасения Карла, что парламент будет проверять [339] его расходы и вмешиваться в дела, оправдались, и он спешит развязаться с парламентом; в марте 1645 г. Карл распустил его на полгода и писал королеве: «Я рад, что отделался от нашего ублюдочного парламента, этого низкого и мятежного сборища».

Такого мнения был король об этом послушном парламенте. Попытка кавалеров сохранить конституционные формы только доказала слабость их организации. Чтобы вести борьбу, королевскому правительству необходимы были большие средства, которых у него не было. У королевского монетного двора в Шрузбери мало работы. Король долго не вводил правильного обложения страны налогами и довольствовался добровольными подарками со стороны подданных и военной контрибуцией, часто граничившей с грабежом. Только после созыва Оксфордского парламента предпринимаются попытки более регулярного- пополнения казны: парламент разрешил королю выпуск займа в 100 тыс. ф. и по примеру Вестминстера ввел акциз, давший, по словам Кларендона, значительную сумму. Роялистские лорды жертвовали короне очень много; самый богатый человек в Англии, эрл Вустер (Worcester), снарядил на свой счет отряд в 2 тыс. человек и предоставил его в распоряжение короля. Богатый эрл Ньюкестльский тоже много тратил на королевские нужды, но все это не могло заменить правильного обложения страны налогами. Оксфордское правительство во многом уступает парламентскому. Поражают порою его легкомыслие и неустойчивость. Роялисты полагали, что масса населения стоит на их стороне, ожидали, что среди парламентских войск будет недовольство, что они в первом же сражении сложат оружие и перейдут на сторону короля. Удачи 1643 г. способствовали формированию сознания превосходства, высокого самомнения. Когда на сторону короля перешло несколько пэров, королева и Тайный совет грубо обошлись с ними. Но достаточно неудачи, чтобы королевские советники предались страху. Летом 1645 г. лорд Дигби в отчаянии говорил, что королю придется идти на уступки, так как все ему изменяют. Достаточно небольшой удачи, и упавшее настроение двора поднимается, говорят о божьем персте и победе короля.

Королевский двор часто становится ареной интриг и раздоров. Любовь и почтение к королю вообще были тем сильнее, чем дальше от него, так как вблизи ореол божественности тускнел, и проглядывали неприглядные человеческие черты. [340] Придворные дамы и кавалеры вечно беспокоят короля и без церемоний просят себе всяких милостей и должностей. У короля нет денег, он может давать только титулы и такие должности, которые в данное время ничего не значат. Пагубное влияние на короля оказывала королева, женщина самоуверенная и легкомысленная, подававшая своим поведением повод к кривотолкам и сплетням, позорившим короля. Королева всюду выдвигала своих людей и мешала действиям короля. Но и сам Карл только ухудшал свое положение. Он преисполнен веры в себя, в божественность свою и династии, в свою королевскую миссию; при нем состоит принц Руперт, его племянник, которого он считает человеком тоже высшего порядка. Руперт поэтому получает полную независимость; ему всего 23 года, но он командует всей королевской кавалерией; он, правда, храбр и талантлив, но чересчур горяч, легкомыслен и не обладает выдержкой. Полный веры в себя, Карл презирает подданных и не считает себя обязанным быть честным в переговорах с ними. Он часто начинает договариваться об одном и том же с несколькими лицами, обещает всем и потом выбирает самое выгодное для себя. Такое поведение подорвало доверие к нему и усилило убеждение, что при этом короле порядка быть не может. Роковым для роялистов оказалось и отсутствие у них рационального чувства. Сам Карл был сыном шотландца и датчанки, мужем француженки, тестем голландского принца и дядей немецких. Он жил и вращался в обществе международных политических верхов и привык считаться только с ними; немудрено, что во время борьбы Карл стал искать иноземной помощи. Правда, вмешательство чужих наемных солдат поражало сознание европейцев XVI и XVII вв. гораздо меньше, чем это поражает нас теперь: космополитический состав армии был тогда общим правилом. Но в данном случае англичане стоят особо: как островитяне они мало знали европейскую континентальную войну, и поэтому вмешательство иностранцев их поразило очень сильно. А у короля была целая французская бригада из трех полков, сдавшаяся в плен Ферфаксу в 1646 г. Карл, не задумываясь, ставит во главе кавалерии молоденького принца Руперта, голландца по воспитанию, приехавшего в Англию всего за год до гражданской войны. А Руперт звал на английскую службу иностранцев и в ноябре 1643 г. заключил договор с одним голландским предпринимателем ван Гездонком (van Haesdonck), который обязался поставить ему отряд в 200 человек; половина [341] награбленной ими добычи шла самим солдатам, четверть — Руперту и одна восьмая часть — Гездонку.

Но гораздо большее раздражение англичан вызывало намерение короля воспользоваться услугами ирландцев. Когда после битвы при Нэзби парламентские войска захватили канцелярию короля и нашли его переписку, парламентские вожди со злорадством и негодованием узнали, что Карл желал пригласить себе на помощь ирландцев и солдат герцога Лотарингского. Они напечатали переписку, вызвавшую сильное раздражение англичан. Это намерение Карла призвать ирландцев было одной из причин, приведших его на плаху.

Двор короля оставался двором солдат, офицеров и генералов. Гражданским советникам приходилось молчать. Кларендон горько жалуется, что теперь господствуют военные. Принц Руперт и другие не знают порядков государства, по которым [342] военная власть подчинена гражданской. Но и между генералами нет единства и дисциплины. В гражданской войне вообще трудно установить единство борьбы: война раскидывается по разным местам, неприятели хорошо знают местность и врагов. В английской гражданской войне то же самое: трудно уследить за ходом военных действий, происходят мелкие сражения в разных местах, в которых сражаются ополчения графств и приходов. Война разбивается, крупные действия сочетаются с партизанскими. Как мы уже знаем, многие усадьбы укреплялись: вокруг Ноттингема было до семи таких укреплении, а вокруг Оксфорда, резиденции короля — до восемнадцати. Бывало, что сражались женщины, защищая свои родные дома. Графиня Дерби геройски защищает усадьбу Летамхауз. Но эта многочисленность укреплений только разбивала поиски противников на мелкие отряды, были даже проекты не защищать такие крепости, чтобы концентрировать силы.

Но и помимо этого было мало дисциплины: многочисленные джентльмены не желали служить солдатами, а лезли в офицеры и генералы. Число независимых частей было велико, но они были малы по составу. В битве при Нэзби участвовала кавалерийская бригада из восьми полков, но в ней было всего 880 человек. Часты случаи нарушения дисциплины. Принц Руперт, пользуясь тем, что он племянник короля и подчинен только ему, не считался с другими генералами. Со своей кавалерией он, нападая на неприятельскую, опрокидывал, далеко уезжал, преследуя ее, и спокойно занимался грабежом неприятельского обоза; а между тем парламентская пехота била королевскую и, таким образом, выигрывала сражение. Король проиграл битвы при Эджгилле, Марстоне и Нэзби. Превосходство роялистской стратегии в 1643 — 1644 гг. не дало плодов отчасти из-за недостатка дисциплины. В апреле 1645 г. было приказано генералу Горингу прикрывать своим отрядом войска, осаждавшие Таунтоп. Но он послал свой отряд совершенно не туда, а сам уехал на курорт лечиться. В декабре 1642 г. один капитан пишет Руперту: «Ваши офицеры ни в чем не хотят слушаться, а их примеру следуют солдаты. Молодые офицеры, желая отличиться, лезут вперед без приказаний и ставят свои отряды в тяжелое положение». После битвы при Нэзби победители одинаково дивились и мужеству кавалеров и отсутствию у них дисциплины.

Было и еще условие, влиявшее на ход борьбы, — это местный патриотизм милиции (trained bands), сыгравший большую [343] роль в судьбах обоих противников, но больше повредивший королю, так как в местностях, стоявших за него, жило довольно дикое население. Обоим противникам приходилось прибегать к местным ополчениям, к милиции графств. Милиционеры храбро бились и своем графстве, но ни за что не желали выйти за его пределы. Жители полудикого юго-западного графства Корнуолл (Cornwall) еще в 1642 г. выгнали от себя всех сторонников парламента, но отказались идти за границу графства. Сходные явления были и в графстве Йоркшир. Там милиция очень усердно помогала королю. В 1643 г. с ее помощью роялисты стали хозяевами графства, и уже был выработан хороший стратегический план наступления на Лондон с трех сторон. Но милиция графства отказалась выступать до тех пор, пока не будет взят парламентский город Гулль (Hull), представлявший угрозу для йоркширских деревень. Пришлось осаждать Гулль, его осада затянулась, и удобный момент был упущен.

Королевское войско страдает от безденежья и недостатка оружия и одежды. С первых же дней королю приходится прибегать к хитрости, чтобы вооружить своих солдат: он занимает под свое честное королевское слово оружие у милиции и обещает возвратить его, когда мир в королевстве будет водворен. Уже весной 1643 г. у короля не хватает оружия и снарядов, и только королеве с трудом удалось привезти их из-за моря. Когда в Шрузбери пришли под королевский стяг полудикие уэльсские мужики и пастухи Шропшира, вооруженные вилами, косами и серпами, то королевские офицеры не могли дать им настоящего огнестрельного оружия, так как у них самих его не было. В декабре 1642 г. принц Руперт получил донесение, что многие отряды в крайней нужде, у многих нет одежды и обуви и нет денег, чтобы заплатить за ковку лошадей.

Эта нужда неизбежно ведет к мародерству и грубому грабежу. Грабят обе стороны, но упреки в грабежах тяжелее ложатся на кавалеров. Военное право XVI и XVII вв. несколько отличается от современного. Взять штурмом город и разграбить его тогда считалось вполне законным. Нейтральное население часто отдавалось на разграбление солдатам. После взятия города солдаты имели «законное право» грабить его три дня; если же главнокомандующий войска, которое шло на штурм города, почему-либо щадил его, то должен был выдавать солдатам «штурмовые деньги»; как, например, это было во время штурма Бристоля. Иногда штурмовые деньги платились [344] даже в случае сдачи города. Население охотно выплачивает штурмовые деньги, чтобы избавиться от грабежа.

Особенно худой славой за свои грабежи пользовался принц Руперт, которого прозвали принц «Robber», т.е. грабитель, хотя для себя Руперт не грабил. Руперт был воспитан в суровой континентальной военной школе и привык, что «война должна питать войну». В 1642 г., только две недели спустя после начала войны, Руперт от имени короля потребовал у мэра города Лейстера 2 тыс. фунтов взаймы, грозя, что если эта сумма не будет выплачена ему через день, он явится к городу с кавалерией, пехотой и артиллерией и докажет, что благоразумней повиноваться. Испуганный мэр выслал Руперту 500 фунтов, тот выдал расписку в получении их и согласился подождать остальную часть. Узнав об этом «займе», король стал отрекаться от него и позволил жителям остальную часть не выплачивать; дело в том, что Лейстер еще не стал решительно на сторону парламента, и король надеялся склонить весы в свою сторону. Слава Руперта была так плоха, что уже в начале 1643 г. он вынужден был напечатать декларацию, в которой обелял своих солдат; он говорил, что его солдаты не чинят насилия над мирными жителями, а только отбирают деньги и оружие у врагов короля. Еще хуже слава его брата, принца Мориса. Солдаты часто грабят и своих. В 1643 г. эрл Норземптон, истративший значительную часть своего состояния на королевское дело, с негодованием говорил, что конница Руперта разграбила его держателей. Один из офицеров Руперта, лорд Уентворт, в мае 1643 г. писал Руперту, что ему удалось мало награбить, но зато учителям внушен страх перед королем. В одной деревне крестьяне не захотели выдать оружие и заперлись в церкви; тогда Уентворт приказал сжечь всю деревню. «Если ваше высочество, — писал он, — думаете, что мы жестоко обошлись с ними, то я надеюсь на ваше извинение, так как иначе поступить было нельзя».

Некоторые крестьяне, которые по своим воззрениям должны были бы стать за короля, отшатнулись от него, напуганные жестоким обращением его офицеров. Умеренные роялисты горько чувствовали растущую дезорганизацию и жаловались на нее. Кларендон оставил нам свой суровый приговор роялистским войскам: «Королевские войска предались своеволию, распущенности, нечестию, тем порокам, в которых они обвиняли раньше мятежников; а те, наоборот, отличаются старанием, дисциплиной и трезвостью… Одна сторона борется [345] за монархию орудиями мятежа, а другая стремится сокрушить короля и правительство теми принципами порядка, которые должны бы отличать монархию».

Теперь мы перейдем к сторонникам парламента, к людям, сумевшим, даже по отзывам противников, создать крепкую организацию.

www.illuminats.ru

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *