Дальнобойное орудие фашистов под севастополем – Третий штурм Севастополя | Севастопольская правда. Общественно-политическая еженедельная газета Севастополя

Содержание

Дора под Севастополем — путеводитель по отдыху в Крыму

При штурме Севастополя немцы в первый и последний раз использовали крупнейшее в истории артиллерийское орудие — царь-пушку по имени «Дора» (в честь жены главного конструктора) калибром 807 миллиметров.

Однотипные орудия «Дора» и «Густав» разрабатывались на заводах фирмы «Крупп» с начала 1937 года и первоначально предназначались для разрушения долговременных укреплений на французской линии Мажино. Несмотря на то, что в мае 1940 г. в результате молниеносной войны Франция была повержена и необходимость штурма линии Мажино отпала, работы над орудиями продолжались и в начале 1942 г. было собрано первое из них — «Дора».

В феврале 1942 года орудие было передано в распоряжение командующего 11-й армией, перед которым была поставлена задача овладеть Севастополем.

Группа штабных офицеров заранее вылетела в Крым и выбрала огневую позицию для пушки.

Тактико-технические характеристики пушки «Дора». Калибр — 807-мм. Длина ствола — 32 метра. Вес снаряда бетонобойного — 7100 килограммов, фугасного — 4800. Минимальная дальность стрельбы — 25 километров, максимальная, в зависимости от типа снаряда — 38–48 километров. Скорострельность — 1 выстрел в 20 минут. Полная длина орудия — 50 метров. Высота с опущенным стволом — 11 метров, при максимальном возвышении ствола — 35. Общий вес — 1448 тонн. Командир орудия — генерал-майор. Расчет — 4139 солдат, офицеров и вольнонаемных. Кроме всего прочего, расчет орудия включал транспортный батальон, комендатуру, полевой хлебозавод, отделение полевой почты и два походных публичных дома (по 20 работниц). Охрана позиции возлагалась на караульную роту численностью 300 бойцов, а также большую группу военной полиции и специальную команду со сторожевыми собаками. Усиленное военно-химическое подразделение в составе 500 человек предназначалось для постановки дымовой завесы в целях маскировки с воздуха.

Противовоздушную оборону осуществлял усиленный артиллерийский дивизион ПВО численностью 400 человек.

Для обеспечения возможности перевозки орудия по железной дороге оно состояло из нескольких основных частей, которые перевозились на железнодорожных платформах. На боевой позиции эти части устанавливались на специальной платформе, перемещавшейся по двум железнодорожным колеям, разнесенным по ширине на 6 метров. Горизонтальная наводка орудия осуществлялась благодаря тому, что железнодорожные колеи выполнялись в виде кривых определенного радиуса. Вертикальная наводка производилась с помощью электрогидропривода.

Для инженерной подготовки позиции было выделено 1000 саперов и 1500 рабочих, принудительно мобилизованных из числа местных жителей. Подготовка огневой позиции, расположенной на расстоянии около 20 километров от оборонительных сооружений Севастополя, закончилась в мае 1942 года около населенного пункта Дуванкой (нынешнее Верхнесадовое). По другим сведениям, там находилась ложная огневая позиция, а настоящая — между гор в 2-х километрах к югу от Бахчисарая. При этом от основной железнодорожной линии пришлось проложить специальный подъездной путь протяженностью 16 километров, а в районе боевой позиции построить целую маневровую станцию. После окончания подготовительных работ на позицию были поданы основные части пушки, и началась ее сборка, продолжавшаяся неделю. При сборке применялись два подъемных крана с дизельными двигателями мощностью по 1000 лошадиных сил.

Боевое применение орудия не дало тех результатов, на которые рассчитывало командование вермахта: было зафиксировано лишь одно удачное попадание, вызвавшее взрыв склада боеприпасов, находившегося на глубине 27 метров. В остальных случаях снаряд пушки, проникая в грунт, пробивал круглый ствол диаметром около 1 метра и глубиной до 12 метров (по другим сведениям, до 32 м). В основании ствола в результате взрыва боевого заряда грунт уплотнялся и образовывалась каплеобразная полость диаметром около 3 метров, даже без выброса грунта. Это не причиняло особого вреда защитникам города. Вред был бы огромный, если бы снаряд «Доры» попал в железобетонное перекрытие какого-то очень важного объекта. Но в том-то и дело, что держать такую пушку вблизи линии фронта нельзя. Она чрезвычайно уязвима. Эта пушка — открытое, ничем не защищенное гигантское сооружение, своим видом и количеством персонала сравнимая с нефтеперегонным заводом. И минимальная дальность стрельбы — 25 километров. В любом случае — стрельба за горизонт. А стрельба за горизонт это (в те времена) стрельба не по конкретным целям, а по площадям. Попасть в какую-то конкретную цель можно было при большом везении, вроде как выиграть в лотерею.

5 июня в 5:35 первый бетонобойный снаряд по северной части Севастополя выпустила установка «Дора». Следующие восемь снарядов полетели в район батареи № 30. Столбы дыма от взрывов поднимались на высоту 160 метров, однако, ни одного попадания в броневые башни достигнуто не было, точность стрельбы орудия-монстра с дистанции почти 30 километров оказалось, как и следовало ожидать, невелика. Еще 7 снарядов в этот день «Дора» выпустила по так называемому «Форту Сталина», в цель попал только один из них.

На следующий день орудие семикратно обстреляло «Форт Молотова», а затем уничтожило большой склад боеприпасов на северном берегу бухты Северной, укрытый в штольне на глубине 27 метров. Это, кстати, вызвало недовольство фюрера, который считал что «Дора» должна использоваться исключительно против сильно укрепленных фортификационных сооружений. В течение 3-х дней было израсходовано 38 снарядов, осталось десять. Уже в ходе штурма Севастополя пять из них 11 июня были выпущены по «Форту Сибирь» в цель попали три, остальные выстрелили 17 июня. Лишь 25-го числа на позицию был доставлен новый боезапас — пять фугасных снарядов. Четыре использовали для пробной стрельбы и лишь один выпустили в сторону города.

Сразу после окончания сражения, 2 июля, начался демонтаж «Доры». В сравнении с усилиями, затраченными на обеспечение ее боевой деятельности, толку от сверхпушки оказалось не много.

После взятия Севастополя германскими войсками «Дора» была перевезена под Ленинград, в район станции Тайцы, а при начале советскими войсками операции по прорыву блокады Ленинграда эвакуирована в Баварию, где в апреле 1945 года взорвана при приближении американских войск.

Заметим, что советские войска также использовали при обороне Севастополя крупнокалиберные (300 мм) орудия на 30-й и 35-й береговых батареях, причем более успешно.

Существует также точка зрения, что данные об успешных попаданиях в Крыму не соответствуют действительности и отправлены в Берлин с целью успокоить высокое начальство, поскольку ни в одном из советских документов времен обороны города сведений о них и вообще о «Доре» не найдено.

Координаты позиции: +44° 44′ 49.00″, +33° 49′ 54.00″

jalita.com

Суперпушка Вермахта: «произведение искусства, однако бесполезное»

«Дора» — так немцы назвали самую большую пушку Третьего рейха. Крымский военный историк Сергей Чиннык рассказал корреспонденту РИА Новости о том, что она из себя представляла, чего от нее ждали немецкие инженеры и военные и какой на самом деле оказалась ее эффективность.

СЕВАСТОПОЛЬ, 1 сен — РИА Новости. Вторая мировая война стала эпохой резкого скачка в развитии вооружений, когда противоборствующие стороны тратили огромные усилия как на массовое вооружение своих армий, так и на создание штучных образцов, способных наносить ощутимый урон противнику.

Случалось, правда, что уникальное оружие оказывалось бесполезным с военной точки зрения — одна такая немецкая «суперпушка» безуспешно обстреливала Севастополь в 1942 году в ходе знаменитой 250-дневной осады.

Генерал Манштейн: Севастополь должен быть разрушен

Корреспондент РИА Новости побывал на месте, где более 70 лет назад базировалась гигантская пушка. Сегодня здесь практически ничего не напоминает о секретном оружии Третьего рейха. Если подняться на холм, расположенный на западе огромного пустыря, то на поле у современной железнодорожной колеи «Симферополь — Севастополь» видны остатки земляного вала и выемки, которые, по мнению эксперта, являются огневой позицией «Доры».

«Шеф-конструктор фирмы Krupp, профессор, доктор-инженер Эрих Мюллер по прозвищу «Пушка-Мюллер» приступил к созданию специзделия в 1936 году. Отделом арттехснабжения ему было присвоено наименование «Дора». Кстати, второй аппарат такого же типа — «Тяжелый Густав-2″ также был готов и испытан на полигоне, но в боевых действиях участия не принимал», — рассказывает Сергей Чиннык.

Освобождение Севастополя от немецко-фашистских захватчиковГероическая оборона Севастополя 1941-1942 годов продолжалась 250 дней и закончилась тяжелым поражением советского Крымского фронта в начале 1942 года. Но когда в ноябре и декабре 1941 года Приморская армия и Черноморский флот отразили две попытки 11-й армии Вермахта захватить город в ноябре и декабре 1941 года, командующий армией генерал Манштейн (впоследствии фельдмаршал) решил сделать ставку на применение всех имеющихся средств немецкой артиллерии.

Для этого немцы в обстановке полной секретности применили под Севастополем оружие, поражающее своими невероятными размерами и характеристиками. К лету 1942 года под Бахчисарай доставили тяжелую железнодорожную артиллерийскую установку «Дора» калибром 800 миллиметров, до тех пор не применявшуюся в ходе боевых действий.

Артиллерийский расчет из 4 тысяч человек

Косвенно оценить размеры супер-пушки можно по тому, как ее везли в Крым и как ее обслуживали.

В 43 вагонах первого поезда прибыли обслуживающий персонал, кухня и средства маскировки. В 16 вагонах второго поезда привезли монтажный кран и вспомогательное оборудование. В 17 вагонах третьего — доставили части самой пушки и мастерскую. Четвертый поезд в 20 вагонов перевез 400-тонный 32-метровый ствол и механизмы заряжания. В 10 вагонах пятого поезда, в которых поддерживался искусственный климат в 15 градусов, размещались снаряды и пороховые заряды.

«Дору» обслуживали и охраняли 4370 офицеров и солдат.

Орудие было собрано за 54 часа и к началу июня подготовлено к стрельбе. Для этого у Бахчисарая, рядом с излучиной реки Чурук-Су, между нынешней автомобильной и железной дорогой, был спрофилирован участок и проложена изогнутая колея для ориентации орудия по азимуту.

Разведка не могла понять, что бьет по Севастополю

Немецкие артиллеристы старательно скрывали «суперпушку» от посторонних глаз. Оккупационной администрацией и органами безопасности весь район был объявлен запретной зоной со всеми вытекавшими из этого для военного времени последствиями. С воздуха ее прикрывала немецкая авиация, на близлежащих высотах располагались несколько зенитно-артиллерийских батарей.

Постоянная маскировка долго не позволяла разведчикам определить, какое именно вооружение использовалось противником для разрушения севастопольских фортов. Тем не менее существуют несколько донесений партизан (группа Александра Махнева) с точным хронометражом стрельбы «Доры» по Севастополю. Учитывая, что наблюдение производилось с расстояния почти 15 километров из района Качинской долины, выстрелы пушки воспринимались партизанами как взрывы.

Для осуществления стрельбы на расстояние 25-30 километров ствол орудия был поднят на 53 градуса. Для корректировки в стороне от «Доры» был поднят в воздух аэростат.

Выстрел вызывал эффект миниземлетрясения. Грохот при сгорании за 6 миллисекунд свыше 900 килограммов пороха и выталкивании 7-тонного снаряда был чудовищным — в вагоне за 3 километра, по свидетельству современников-очевидцев, подпрыгивала посуда. Откат вдавливал рельсовый путь на 5 сантиметров. Сообщалось, что при выстреле команда обслуживания пряталась в укрытие. На архивных видео немецкой кинохроники, правда, присутствуют кадры, где однажды во время выстрела артиллеристы находились у самого орудия.

Архивные кадры, на которых видно «Дору», можно найти в интернете в свободном доступе. По окружающему пейзажу, кстати, хорошо узнаются окрестности Бахчисарая.

Сорок восемь выстрелов в «молоко»

Сергей Чиннык, ссылаясь на мемуары и документы, отмечает, что гигантская супер-пушка, несмотря на поражающие воображение габариты, не смогла нанести ощутимый вред защитникам Севастополя.

«С 5 по 17 июня 1942 года было произведено 48 выстрелов по фортификационным сооружениям осажденного Севастополя. Из этого числа бронебойных снарядов только пять (10,4%) поразили цели. Падение семи снарядов (14,5%) наблюдательными пунктами не замечено. По отмеченным разрывам 36 снарядов (за исключением попаданий) отклонения от целей составили: перелеты 140-700 метров, недолеты 10-740 метров», — приводит военный эксперт данные наблюдательных пунктов и данные разведки.

Генерал Манштейн в своих мемуарах отмечал как минимум одно точное попадание из «Доры»: «Орудие одним выстрелом уничтожило большой склад боеприпасов на берегу бухты Северная, укрытый в скалах на глубине 30 метров».

Однако Сергей Чиннык отмечает, что ни одна из штолен Сухарной балки не была взорвана огнем немецкой артиллерии до последних дней обороны Северной стороны Севастополя, то есть до 25-26 июня 1942 года. Взрыв, о котором упоминает Манштейн, произошел от детонации боезапаса, открыто выложенного на берегу бухты и подготовленного для эвакуации на Южную сторону.

В итоге можно сказать, что эффективность применения 800-миллиметрового орудия «Дора» под Севастополем была низкой. Затраты на ее обслуживание, маскировку, защиту от налетов советской авиации и, главное, точность стрельбы сводили на нет грозный вид и внушительные размеры. Кроме того, для разрушения хорошо укрепленных фортов Севастополя необходимо было попасть точно под фундамент.

«Снаряд должен был пробить многометровый слой скального грунта и затем произвести взрыв, способный разрушить укрепления. Этого не произошло. Гораздо большую опасность, по заключениям очевидцев, для фортов представляли крупные 600-миллиметровые мортиры типа «Карл», — говорит Чиннык.

Да и сам Манштейн в своих мемуарах отметил: «В целом эти расходы, несомненно, не соответствовали достигаемому эффекту». Еще дальше пошел в оценке орудия начальник Генерального штаба Вермахта генерал-полковник Гальдер: «Настоящее произведение искусства, однако бесполезное».

Сверхтяжёлое артиллерийское орудие германской армии «Дора». Снаряд времен Второй мировой войны

Ленинград обстрелять не успели

После взятия Севастополя систему «Дора» предполагалось использовать для ведения огня по долговременным огневым сооружениям Ленинградской военно-морской базы и надводным кораблям Балтийского флота. С этой целью все подразделение вместе с гигантским орудием было передислоцировано под Ленинград.

Уже к ноябрю 1942 года подразделение Е-672 было приведено в готовность к стрельбе. В этот момент контрнаступление советских войск заставило немцев начать демонтаж орудия и вернуть установки на заводы фирмы Krupp для замены ствола и казенной части.

Последняя стрельба «Доры» состоялась 14 марта 1943 года на полигоне Рюгенвальд в присутствии Гитлера и его свиты, в составе которой были министр вооружений Шпеер, генералы Кейтель, Гудериан, Лееб и конструктор тяжелых танков Порше. Конструктор орудия Мюллер провел демонстрацию, в ходе которой было произведено пять выстрелов специальными фугасными гранатами по целям в Балтийском море.

Оба орудия — «Дора» и «Тяжелый Густав-2» — в начале 1945 года находились в Рюгенвальде в транспортном положении. Впоследствии при приближении линии фронта они подорваны армейскими подрывными командами. Войскам союзников достались остатки установок, несколько бронебойных снарядов, зарядов и гильз. Сейчас они выставляются в военных музеях США и Англии.

ria.ru

самая большая в мире пушка, обстреливавшая Севастополь

«Дора» — самая большая в мире пушка, обстреливавшая Севастополь

В 1942 г. при штурме Севастополя немцы в первый и последний раз использовали крупнейшее в истории артилерийское орудие — царь-пушку по имени «Дора» (в честь жены главного конструктора) калибром 807 мм. Длина ствола —32 метра. Вес снаряда бетонобойного — 7100 кг, фугасного — 4800 кг. Минимальная дальность стрельбы —25 километров, максимальная, в зависимости от типа снаряда —38-48 км. Скорострельность — 1 выстрел в 20 мин. Полная длина орудия —50 метров. Высота с опущенным стволом — 11 метров, при максимальном возвышении ствола — 35. Общий вес — 1448 тонн. Командир орудия — полковник. Расчет — 4139 солдат, офицеров и вольнонаемных. Кроме всего прочего, расчет орудия включал батальон охраны, транспортный батальон, комендатуру, полевой хлебозавод, маскировочную роту, отделение полевой почты и два походных публичных дома по 20 работниц.

Подготовка огневой позиции, расположенной на расстоянии около 20 километров от оборонительных сооружений Севастополя, закончилась в мае 1942 года около населенного пункта Дуванкой (нынешнее Верхнесадовое). По другим сведениям, там находилась ложная огневая позиция, а настоящая — между гор в 2км к югу от Бахчисарая. При этом от основной железнодорожной линии пришлось проложить специальный подъездной путь протяженностью 16 километров, а в районе боевой позиции построить целую маневровую станцию. После окончания подготовительных работ на позицию были поданы основные части пушки, и началась ее сборка, продолжавшаяся неделю. При сборке применялись два подъемных крана с дизельными двигателями мощностью по 1 000 л.с.

Боевое применение орудия не дало тех результатов, на которые рассчитывало командование вермахта: было зафиксировано лишь одно удачное попадание, вызвавшее взрыв склада боеприпасов, находившегося на глубине 27 метров. В остальных случаях снаряд пушки, проникая в грунт, пробивал круглый ствол диаметром около 1 метра и глубиной до 12 метров (по другим сведениям — до 32м). В основании ствола в результате взрыва боевого заряда грунт уплотнялся и образовывалась каплеобразная полость диаметром около 3 метров, даже без выброса грунта. Это не причиняло особого вреда защитникам города. Вред был бы огромный, если бы снаряд «Доры» попал в железобетонное перекрытие какого-то очень важного объекта. Но в том-то и дело, что держать такую пушку вблизи линии фронта нельзя. Она чрезвычайно уязвима. Эта пушка — открытое, ничем не защищенное гигантское сооружение, своим видом и количеством персонала сравнимая с нефтеперегонным заводом. И минимальная дальность стрельбы — 25 километров. В любом случае — стрельба за горизонт. А стрельба за горизонт — это (в те времена) стрельба не по конкретным целям, а по площадям. Попасть в какую-то конкретную цель можно было при большом везении, вроде как выиграть в лотерею.

После взятия Севастополя германскими войсками «Дора» была перевезена под Ленинград в район станции Тайцы, а при начале советскими войсками операции по прорыву блокады Ленинграда эвакуирована в Баварию, где в апреле 1945 взорвана при приближении американских войск.

Заметим, что советские войска также использовали при обороне Севастополя крупнокалиберные (300мм) орудия на 30-й и 35-й береговых батареях, причем более успешно.

При написании странички использовались материалы книги В.Суворова «Самоубийство». Первое фото взято с сайта севастопольского диггер-клуба.

Добавление от 5.09.2002. Подробности боевых действий «Доры» под Севастополем, по книге В.В. Бешанова ‘Год 42-й — «учебный»‘.

5 июня в 5.35 первый бетонобойный снаряд по северной части Севастополя выпустила установка «Дора». Следующие 8 снарядов полетели в район батареи №30. Столбы дыма от взрывов подымались на высоту 160м, однако ни одного попадания в броневые башни достигнуто не было, точность стрельбы орудия-монстра с дистанции почти 30км оказалось, как и следовало ожидать, невелика. Еще 7 снарядов в этот день «Дора» выпустила по так называемому «Форту Сталина», в цель попал только один из них.

На следующий день орудие 7-кратно обстреляло «Форт Молотова», а затем уничтожило большой склад боеприпасов на северном берегу бухты Северной, укрытый в штольне на глубине 27м. Это, кстати, вызвало недовольство фюрера, который считал что «Дора» должна использоваться исключительно против сильно укрепленных фортификационных сооружений. В течение 3-х дней было израсходовано 38 снарядов, осталось 10. Уже в ходе штурма Севастополя 5 из них 11 июня были выпущены по «Форту Сибирь» — в цель попали 3, остальные выстрелили 17 июня. Лишь 25-го числа на позицию был доставлен новый боезапас — 5 фугасных снарядов. Четыре использовали для пробной стрельбы и лишь один выпустили в сторону города.

Существует также точка зрения, что данные об успешных попаданиях не соответствуют действительности и отправлены в Берлин с целью успокоить высокое начальство, поскольку ни в одном из советских документов времен обороны города сведений о них и вообще о «Доре» не найдено.

Последнее обновление 10.11.2008. Другие страницы могут быть новее.

road-crimea.narod.ru

Великий подвиг. Вторая оборона Севастополя | История Севастополя

Предпосылки войны. Неизбежность II Мировой войны стала понятной сразу же после того, как закончилась Первая. Разрушение Австро-Венгерской империи и создание на ее обломках нескольких государств, из которых оказались жизнеспособными не все, было во многом искусственным. Вся бывшая австро-венгерская территория стала огромным очагом нестабильности, чреватым войнами и территориальными переделами.

Жестокое унижение, ограбление и ограничение суверенитета Германии делало попытки реванша с ее стороны практически неизбежными. Потеряв в ходе I Мировой и Гражданской войн ряд территорий бывшей Российской империи, Советский Союз хотел возвратить их и сделать новые территориальные приобретения.

Боясь распространения коммунизма, западные державы мечтали уничтожить советский режим руками Германии.

Пока в 20-е годы в Германии и СССР шло восстановление экономики, а Запад купался в роскоши промышленного роста, в мире царила относительная стабильность.

Однако, начало в 1929 году Великой депрессии резко обострило старые противоречия. В стремительно нищающей Германии к власти в 1933 году приходят нацисты. СССР, мобилизуя все силы и ресурсы страны, жертвуя миллионами людей, создает военную промышленность и перевооружает армию.

Во второй половине 30-х годов, когда Германия, разорвав путы Версальского мира, готовилась к тотальной наступательной войне, СССР и Запад предпринимали усилия к тому, чтобы отвести от себя удар немцев и направить его на соперника. Во всех трех лагерях невиданных масштабов достигает идеологическая обработка населения. Особенно чудовищной она была в Германии, где крайние формы расизма и национализма замешивались на болезненном синдроме национального унижения немцев.

Гитлер искал свою первую жертву, выбирая, кто окажется слабее: СССР или Запад. Его выбор оказался правильным: напав 1 сентября 1939 года на Польшу, Германия за 1,5 года овладела почти всей Европой, мобилизовав для нападения на СССР ее промышленные, военные и людские ресурсы.

В нашей стране понимали, что силa грозящего ей удара не имеет аналогов в истории. Но представить себе его реальную мощь было просто невозможно…

Когда нападение уже свершилось и Сталин провозгласил начавшуюся войну Великой Отечественной и Священной, он был абсолютно прав. Идеология тут была ни при чем: речь шла о физическом выживании страны и населявших ее народов.

Этот плакат люди увидели 24 июня 1941 года, в третий день войны. Его создатели Кукрыниксы — художники М. Куприянов, П. Крылов, Н. Соколов

Одной из главных стратегических целей войны для гитлеровцев был захват Кавказа с его нефтяными месторождениями, и далее — наступление в направлении Персидского залива. Германии катастрофически не хватало нефти, и ради обладания ее запасами она готова была на любые жертвы.

Серьезнейшим препятствием на этом пути были для агрессоров Черноморский флот и его главная база Севастополь. Поэтому, захват Севастополя и уничтожение флота стояли для немецкого командования в числе приоритетных задач.

Начало войны. Севастополь первым встретил удар врага. 22 июня 1941 года в 3 часа 13 минут в ночном небе Севастополя появились вражеские самолеты. Они сбрасывали на фарватер и бухту новейшие магнитно-акустические морские мины, стараясь закупорить корабли в бухте, чтобы затем ударами бомбардировщиков уничтожить их. Одна из сброшенных на парашюте мин упала у памятника Затопленным кораблям, другая на улице Подгорной (ныне ул. Нефедова). Появились первые жертвы войны и первые сбитые самолеты. А страна в это время еще мирно спала, не ведая, что и на нашу землю пришло лихолетье Второй мировой войны.

Выступление Ф.С. Октябрьского на Морском заводе, 1941 год. Фото Бориса Шейнина

Начиная с этой ночи, налеты на город и корабли продолжались почти ежесуточно. Одна из сброшенных тогда немецкими самолетами мин, имевшая почти тонну взрывчатки, была поднята со дна Камышовой бухты уже в наши дни, спустя 63 года и, кстати, пополнила число погибших.

Уже в первые дни войны эскадра Черноморского флота начала активные наступательные боевые действия: 26 июня ударная группа из 5 боевых кораблей нанесла мощный удар по румынскому порту Констанца. Через этот город немцы вывозили румынскую нефть — главный источник топлива фашистской армии. В бою Черноморский флот понес первую большую потерю: подорвался на мине и затонул лидер эсминцев «Москва», а лидер «Харьков» был поврежден, и только благодаря мужеству его экипажа смог вернуться в Севастополь.

В ходе Великой Отечественной войны на Черном море не проводилось крупных морских сражений, но локальные действия: десантные операции, атаки подводных лодок, торпедных катеров, конвойные проводки, воздушные бои, огневая поддержка сухопутных войск были очень активными.

Севастополю снова угрожал захват с суши. В городе, как и накануне Первой обороны, не существовало сухопутной оборонительной линии. Помня о горьких уроках Крымской войны и интервенции в Гражданскую, еще с июля в Севастополе силами горожан, армии и флота началось строительство укреплений для защиты города с суши. Было создано, хотя и не до конца, два рубежа обороны: внешний, длиной 35 км и тыловой, проходивший в 2-3 км от города, длиной 19 км. Завершить строительство третьего оборонительного рубежа, пролегавшего от Балаклавы до Качи, не удалось: ко времени появления передовых частей врага были созданы лишь отдельные опорные пункты.

Благодаря созданию еще в конце 19 века мощной системы подземных сооружений и коммуникаций, под землю спускались заводы, госпитали, склады, казармы, даже школы и кинотеатры. В штольнях Ново-Троицкой балки был оборудован спецкомбинат № 1. Весь период обороны он выпускал для защитников города минометы, мины, гранаты, противотанковые ежи, печурки для землянок и т.п. В штольнях Инкермана работал спецкомбинат № 2. В нем женщины шили для бойцов теплую одежду, белье, обувь.

На фото слева — изготовление мин на спецкомбинате № 1 (1942 год), на фото справа — подземное общежитие работников спецкомбината № 2. Севастополь, май 1942 года

В середине сентября 1941 года тяжелые бои развернулись на севере полуострова. На помощь наспех сформированной в Крыму 51-й армии была переброшена Приморская армия, державшая оборону Одессы, но спасти положение ей не удалось. К этому времени противник прорвал Ишуньские позиции — последний рубеж обороны на севере Крыма — и устремился к Севастополю, пытаясь с ходу захватить город.

В приказе генерала Эриха фон Манштейна, командующего 11-й немецкой армией, которая вела наступление, говорилось коротко: «Севастополь — крепость слабая… Взять маршем, коротким ударом».

Видно, не думал гитлеровский генерал, что у стен крепости ему придется вести ожесточенные бои целых восемь месяцев! Впрочем, позднее в одном из приказов ему придется признать, что Севастополь — «первоклассная крепость».

Следует признать, что немецкая армия, которой руководил генерал Э. фон Манштейн, помимо преимущества в тяжелой технике, авиации и живой силе, превосходила защитников города в общей организации, связи и в подготовке командного состава.

Солдаты 11 армии Манштейна в Крыму

С 29 октября в городе было введено осадное положение, а уже на следующий день, в 16 часов 35 минут, пятьдесят четвертая батарея войск береговой обороны ЧФ под командованием лейтенанта И.И. Заики открыла огонь по врагу, наступавшему в направлении Николаевки. С этого момента началась Вторая Оборона Севастополя.

Авиация и артиллерия противника интенсивно бомбили и обстреливали город и бухту. Севастополь превращался в руины, часть кораблей была затоплена прямо у пристаней.

Первый удар врага приняли на себя военные моряки. Наскоро сформированные батальоны морской пехоты и пополнившие ряда защитников жители города при огневой поддержке кораблей и батарей береговой обороны десять дней мужественно отражали атаки врага.

А в это время, сбивая вражеские заслоны, к Севастополю с севера Крыма двигались через горы дивизии Приморской армии.

9 ноября 1941 года они завершили трудный переход. Пополнив свой состав за счет тридцати батальонов морской пехоты, Приморская армия стала на защиту Севастополя. Заметим, что в ее составе было много одесситов: во время обороны Одессы в ее ряды были призваны все мужчины города и области от 18 до 60 лет.

16 ноября 1941 года советские войска оставили Керчь, и сражавшийся Севастополь оказался далеко в тылу врага.

Не сумев взять Севастополь с ходу, «коротким ударом», противник 11 ноября 1941 года начал первое крупное наступление, нанося главный удар на правом фланге обороны — вдоль Ялтинского шоссе. Десять дней шло яростное сражение, но защитники Севастополя выстояли.

17 декабря 1941 года немцы, имевшие большое преимущество в численности войск и боевой технике, начали второе крупное наступление, которое командующий 11-й немецкой армией Манштейн назвал «последним».

Второй штурм Севастополя, 17-31 декабря 1941 года

На этот раз гитлеровцы главный удар наносили на другом конце фронта — с севера и северо-востока через Бельбекскую долину и Мекензиевы горы, стремясь кратчайшим путем выйти к севастопольским бухтам. Одновременно атаки велись по всему фронту.

Критическое положение для защитников города сложилось в последние дни года. 26 декабря советские войска начали высадку десанта на Керченском полуострове, и немецкое командование стремилось быстрее взять Севастополь, чтобы высвободившиеся войска перебросить на Керченский полуостров. Сражение не затихало ни днем ни ночью. Немцам удалось продвинуться к Северной бухте, отдельные группы автоматчиков даже просочились на Братское кладбище. Но и на этот раз наступление врага было отражено.

На севастопольских рубежах сражались представители всех республик бывшего Союза.

Бывший командир прославившейся в боях 7-й бригады морской пехоты генерал-лейтенант Е.И. Жидилов в своей книге «Мы защищали Севастополь» отмечал: «Наш севастопольский плацдарм невелик. Но населен он густо. Здесь собрались представители всех народов, живущих в нашей огромной стране… Возьмите нашу бригаду. У нас собрались сыновья чуть ли не всех национальностей и народностей России, Украины, Кавказа, Белоруссии, Средней Азии. Батальон Гегешидзе матросы в шутку зовут «интернациональным батальоном»: он особенно пестр по своему национальному составу. И не случайно, пожалуй, самый боевой, самый стойкий у нас — «интернациональный батальон» грузина Гегешидзе, того самого капитана Гегешидзе, который одним из первых в бригаде заслужил звание Героя Советского Союза».

Здесь не было тыла. Севастополь являлся ближайшей фронтовой базой защитников, их арсеналом. Почти каждый день вражеские самолеты бомбили город, по жилым кварталам била тяжелая артиллерия, кроша дома, а город продолжал жить и бороться. По его улицам в дни затишья бегал трамвайчик, на пустырях и во дворах женщины и дети выращивали лук и редиску, в подземных школах учились и сдавали экзамены дети, бесперебойно работали подземные комбинаты, город по-прежнему был опрятным, в меру чистым.

А на фронте, то разгораясь, то затухая, шли упорные бои. Если в первую оборону неприятелю не давали покоя вылазки «охотников», то во вторую — снайперы. Имена лучших из них — Людмилы Павличенко, киевской студентки, ставшей легендарным снайпером, и главстаршины Ноя Адамия — в годы войны были широко известны. И не только в нашей стране.

Находясь в составе делегации в Соединенных Штатах, Людмила, выступая на митингах и манифестациях, горячо призывала американцев ускорить открытие второго фронта. На многотысячном митинге в Чикаго выступление ее было кратким, но запоминающимся: «Джентльмены! — обратилась девушка к собравшимся американцам. — Мне двадцать пять лет. Я уже успела уничтожить на фронте триста девять фашистских захватчиков. Не кажется ли вам, джентльмены, что вы слишком долго прячетесь за моей спиной?!..»

В мае сорок второго обстановка в Крыму вновь резко обострилась. Войска Крымского фронта, что были сконцентрированы на Керченском полуострове (там находились три армии: 44, 47 и 51-я), особой активности не проявляли. В результате противник 8 мая сам перешел в наступление. Легко прорвав фронт на небольшом участке, немцы к 20 мая 1942 года полностью овладели Керченским полуостровом. Остатки войск Крымского фронта устремились на Таманский полуостров, бросив в Крыму тяжелую боевую технику.

А Севастополь с того момента был обречен: немецкое наступление на Кавказ и Волгу развивалось столь успешно, что на оборону города у Ставки не было ни сил, ни ресурсов.

К последнему, июньскому, штурму обе стороны готовились с напряжением всех сил: севастопольцы — с мужеством отчаяния, немцы — с небывалым остервенением. Их группировка была усилена до 200 тысяч человек. В воздухе господствовала немецкая авиация. В Крым был переброшен 8-й воздушный корпус генерал-полковника фон Рихтгофена. Тот самый, что бомбил Лондон и Ливерпуль, участвовал в захвате острова Крит. На аэродромах, расположенных в Крыму и прилегающих к нему районах, была сконцентрирована воздушная армада — 1060 самолетов, в том числе 700 бомбардировщиков. Самолеты противника контролировали морские подходы к Севастополю, атаковали и топили все, что обнаруживали, затрудняя снабжение гарнизона Севастополя кораблями с Кавказа.

Под Севастополь были доставлены сверхмощные артиллерийские установки, в том числе 24-дюймовые мортиры «Карл», а затем, как свидетельствует Манштейн, и пушка «Дора» (советские бойцы называли ее «Дурой») — самое большое орудие Второй мировой войны. Лафет этого «чуда артиллерийской техники» достигал высоты трехэтажного дома, ствол имел длину около 30 метров, а почти 7-тонный снаряд был виден в полете простым глазом. Обслуживало орудие полторы тысячи солдат и офицеров во главе с генералом.

«Во Второй мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного использования артиллерии, как в наступлении на Севастополь», — свидетельствовал фельдмаршал Эрих фон Манштейн.

На фото 1 — самоходная мортира «Карл», на фото 2 и 3 — супер-пушка «Дора» и ее снаряд

Перебросив с Керченского полуострова освободившиеся войска под Севастополь, немцы создали подавляющее преимущество в войсках, артиллерии, танках. Перед началом наступления на каждого нашего бойца приходилось два вражеских, на каждое орудие — два орудия противника, против одного нашего танка действовало четыре фашистских, против каждого самолета — около десяти вражеских. Потом, в ходе боев, это преимущество нарастало с каждым днем. На участках, где немецко-фашистские войска наносили главные удары, оно было подавляющим с первых дней наступления.

Когда плавились камни, когда под ударами бомб и снарядов разрушался бетон укреплений, рушились скалы и казалось, ничему живому не выдержать этого ада, севастопольцы стояли.

Так было и при июньском, последнем наступлении врага (Манштейн назвал его «Лов осетра»).

С 20 мая авианалеты и артобстрелы Севастополя стали непрерывными. Главный удар авиации и артиллерии был нанесен по городу со 2 по 7 июня. Как сейчас бы сказали, город был отутюжен «ковровой бомбардировкой» по квадратам. Концентрация авиации и артиллерии под Севастополем была самой высокой за всю Вторую Мировую войну!

Во время фашистских авианалетов

О том, как тяжело приходилось защитникам Севастополя, можно судить по свидетельству французского военного историка генерала Шассена, который отмечал, что «за последние двадцать дней боев немецкая артиллерия выпустила на Севастополь 30 тысяч снарядов, авиация сбросила 125 тысяч тяжелых бомб. Это почти столько, сколько сбросил английский воздушный флот к тому времени на Германию с начала войны».

7 июня начался штурм. Направление главного удара снова было со стороны Мекензиевых гор к Севастопольской бухте. Однако, все атаки гитлеровцев отбивались. Немцы несли огромные потери. Каждый день они отводили в тыл потрепанные части и бросали в бой свежие. А защитников города менять было некем. Чтобы пройти эти несколько километров до моря, немцам понадобилось 14 дней! Две недели и пятьдесят тысяч убитых фашистов!

Пополнение, которое доставляли крейсера и эсминцы с Большой земли (оставшиеся транспорты уже не могли прорываться через морскую блокаду), не покрывало и десятой части потерь. Переполненные госпитали не успевали принимать раненых. Не хватало оружия, патронов, снарядов, особенно зенитных. Немецкие самолеты безнаказанно носились над передовой и городом. Стало ясно: Севастополь не удержать.

Третий штурм Севастополя

Обстановка ухудшалась с каждым днем. В ночь на 16 июня крейсер «Молотов» и сопровождавший его эсминец «Безупречный» доставили из Новороссийска в Севастополь последнее значительное пополнение — немногим более 3800 бойцов и командиров 138-й стрелковой бригады, а также боеприпасы и продовольствие и вывезли из осажденного города более трех тысяч раненых и больных. Это был последний прорыв крупных кораблей в Севастопольскую бухту. Только лидеру «Ташкент» еще удалось прорваться в Камышовую бухту, расположенную недалеко от Херсонесского мыса, однако на обратном пути корабль был тяжело поврежден бомбардировщиками. Шедший с ним эсминец «Безупречный» до Севастополя не дошел — был потоплен вместе с пополнением, находившимся на борту.

В последние дни июньских боев на передовой сражались все, кто мог держать оружие. Снарядов и мин не было, отбивались в основном винтовками и гранатами, потеряв счет времени и атакам врага.

Город пылал. Горело все, что могло гореть. Тушить пожары было нечем да и некому. Обескровленный Севастополь держался из последних сил, его защитники не имели возможности ни продолжать борьбу, ни отступать. Судьба города была предрешена. Однако вопрос эвакуации войск верховным командованием не решался.

12 июня, в разгар ожесточенных боев, в Севастополе была получена телеграмма Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина, в которой он, поставив в пример для всей Красной Армии и советского народа героическую борьбу защитников Севастополя, выразил свою уверенность, что они «с достоинством и честью выполнят свой долг перед Родиной». Свой долг они выполнили.

В ночь на 1 июля 1942 году поступило распоряжение Ставки об оставлении Севастополя и эвакуации войск. Но это было формальное решение: защитники Севастополя были брошены на произвол судьбы, а по сути отданы в руки врага… На берегу у Херсонесского мыса были притиснуты к морю десятки тысяч бойцов и командиров, без боеприпасов, медикаментов, продовольствия, воды. Они мужественно держались еще несколько суток, пока не исчезли последние силы и надежда на эвакуацию. К вечеру 3 июля 1942 года организованная оборона прекратилась….

Мыс Херсонес, июль 1942 года….

«Да, об эвакуации войск, конечно, следовало подумать нам», — признал после войны бывший нарком Военно-морского флота СССР, адмирал флота Н.Г. Кузнецов в книге воспоминаний «Курсом к победе». Не подумали. Почему? «Обстановка тех дней на фронте требовала драться в Севастополе до последней возможности, а не думать об эвакуации».

Эвакуироваться удалось немногим. По утверждению военного историка Г.И. Ванеева, более 78 тысяч защитников Севастополя попали в плен.

Карта Херсонесского полуострова — последние бои и пленение защитников

Ночью отдельные группы шли на прорыв в надежде прорваться в горы, к партизанам, но заслон врага был очень плотным. Это о них писал Манштейн в своих мемуарах: «Плотной массой, поддерживая отдельных солдат под руки, чтобы никто не мог отстать, бросались они на наши линии… Само собой разумеется, что потери при таких попытках прорваться были чрезвычайно высоки».

О том, какое значение имела битва за Севастополь для обеих сторон, можно судить по тому, что участники обороны были награждены медалью «За оборону Севастополя», а для солдат 11-й армии Гитлером был учрежден специальный железный знак — «Крымский щит», с выбитой на нем схемой Крыма, который пришивался на рукава шинелей и френчей.

Медаль «За оборону Севастополя»

Немецкий нарукавный знак «Крымский щит»

Генерал-полковник Эрих фон Манштейн за взятие Севастополя был удостоен предельного воинского чина фашистской Германии — генерал-фельдмаршала.

Всего при обороне Севастополя фашисты потеряли 300 тысяч человек, в несколько раз больше, чем было жителей в довоенном Севастополе. Наши войска потеряли 150 тысяч убитыми, умершими от ран и пропавшими без вести, и 45 тысяч — ранеными.

Почти два года фашистской оккупации стали черным периодом истории Севастополя. В первые же дни фашистами было расстреляно более 3,5 тысяч мирных жителей, укрывавшихся в Инкерманских штольнях и в Троицком железнодорожном тоннеле. 12 июля, когда на окраине севастопольской земли еще продолжались бои, 1500 мирных горожан было согнано на стадион, а затем вывезено на 5-й километр Балаклавского шоссе и там расстреляно. 1 сентября 1942 года оккупанты отметили расстрелом группы подростков во дворе школы № 25 на ул. Пушкина.

Сотнями увозили людей на работы в Германию: только в течение лета 1943 года в рабство из Севастополя было угнано 36 тысяч человек.

Советские военнопленные, оказавшиеся в оккупированном Севастополе, подвергались чудовищным издевательствам и пыткам: их забивали до смерти шомполами, морили голодом, закапывали живыми в землю. В лагерях военнопленных систематически проводились массовые расстрелы. Раненых советских солдат и офицеров, доставленных из Керчи, фашисты погрузили на баржу, которую отвели от берега и подожгли. Заживо сгорело более 1000 человек. Это чудовищное варварство было повторено еще несколько раз.

Всего за 22 месяца оккупации в Севастополе было расстреляно, сожжено, утоплено в море 27306 человек. В фашистскую Германию угнали 45000 человек.

Но и захваченный врагом Севастополь не сдался. Как и во всем Крыму, здесь во время оккупации была создана и активно работала подпольная организация, которая доставила множество неприятностей немцам.

Создателем первой подпольной группы в Севастополе стал судовой инженер П.Д. Сильников. Ядро его организации сформировалось и начало действовать уже к ноябрю 1942 года. Основным направлением их работы стали подрывные, диверсионные операции и саботаж в судоремонтных мастерских, куда Сильников нанялся инженером.

Бывший партийный работник Н.И. Терещенко, не успевший эвакуироваться и оказавшийся в лагере для военнопленных, организовал движение сопротивления в их среде.

Еще одну подпольную организацию создал старшина Красной Армии, бежавший из немецкого плена, 25-летний учитель В.Д. Ревякин. В марте подпольные группы Василия Ревякина и Павла Сильникова объединились. Вновь созданная организация получила название КПОВТН — Коммунистичесская подпольная организация в тылу у немцев. В мае в организацию влилась и группа Н.И. Терещенко. Герои-подпольщики печатали листовки: сначала на пишущих машинках, а потом — в собранной по кусочкам типографии; занимались разведкой, вели активную диверсионную работу на железной дороге, взрывали немецкие казармы и корабли, собирали оружие, готовясь встретить советский десант.

На фото слева — Василий Ревякин, справа — Павел Сильников

В организацию было вовлечено до 150 севастопольцев. Подпольщиками становились дети и старики, зачастую даже целые семьи. Севастопольские подпольщики действовали практически самостоятельно: связь с крымскими партизанами после ряда неудачных попыток удалось установить только в феврале 1944 года.

Разгром Севастопольского подполья начался в октябре 1943 года с ареста группы П. Сильникова. Уже в марте 1944 года были схвачены В. Ревякин и его соратники. 14 апреля, после допросов и пыток, подпольщики были расстреляны. Оставшихся на свободе товарищей они не выдали…

… В 1943 году Красная Армия одержала ряд крупных побед, и к концу года сложились благоприятные условия для освобождения Крыма. В начале ноября войска Северо-Кавказского фронта высадили десант на Керченском полуострове, а части 4-го Украинского фронта прорвали оборону противника на Перекопском перешейке и форсировали Сиваш.

Переправа через Сиваш

Немецко-фашистские войска в Крыму были отрезаны с суши и блокированы с моря. На захваченных нашей армией плацдармах началась подготовка к освобождению Крыма, которое было возложено на 4-й Украинский фронт (командующий — генерал армии Ф.И. Толбухин), Отдельную Приморскую армию (командующий — генерал армии А.И. Еременко), Черноморский флот (командующий — адмирал Ф.С. Октябрьский), Азовскую военную флотилию (командующий — контр-адмирал С.Г. Горшков) и авиацию дальнего действия (командующий — маршал авиации А.Е. Голованов). Их действия координировали представители Ставки маршалы А.М. Василевский и К.Е. Ворошилов.

Замысел операции заключался в том, чтобы одновременно нанести удары в северной части Крыма и на Керченском полуострове, прорвать оборону противника и, наступая в направлении Севастополя, во взаимодействии с Черноморским флотом и партизанами, рассечь вражескую группировку, не допустив ее эвакуации морем.

8 апреля 1944 года войска 4-го Украинского фронта перешли в наступление, нанесли главный удар южнее Сиваша и, прорвав оборону противника, начали его преследование. 11 апреля в наступление перешла Отдельная Приморская армия, в тот же день освободившая Керчь. Уже 15 апреля передовые части 4-го Украинского фронта, а на следующий день и части Отдельной Приморской армии вышли к полосе заграждений оккупантов в районе Севастополя. 18 апреля была освобождена Балаклава.

Крымская операция 1944 года

Гитлеровское командование требовало удержать Севастополь любой ценой. Город обороняли войска 17-й немецко-фашистской армии численностью более 72 тысяч человек. Они имели 1500 орудий и минометов, 330 противотанковых пушек, 2355 пулеметов, 50 танков и 100 самолетов. Немцы учли опыт нашей обороны в 1942 году и мощно укрепили высоты, которые господствуют над подступами к городу: Сапун-гору и Мекензиевы горы. Но это им не помогло!

Если оборона Севастополя длилась 250 дней, то освобождение заняло всего неделю. 5 мая в результате мощнейшего наступления были прорваны немецкие укрепления у Мекензиевых гор, а 7 мая штурмом взята Сапун-гора.

Слева — атака пехоты, справа — штурм Сапун-горы

Через 58 часов, к концу дня 9 мая, город был освобожден. Немцы отступали к мысу Херсонес. Это был их Судный путь: под Севастополем в мае 1944 года враг потерял более 20 тыс. человек убитыми и 24 тысячи — пленными.

Мыс Херсонес, весна 1944 года

За период с 8 апреля по 12 мая силы Советского ВМФ потопили на Черноморском театре 191 судно противника с войсками и грузами, при этом погибло 42 тысячи немецких военнослужащих.

Колонна немецких военнопленных в районе Мекензиевых гор под Севастополем. 1944 год

Наши войска потеряли в Крымской операции свыше 17 тысяч человек, в том числе при освобождении Севастополя — около 6 тысяч.

К 12 мая наступила развязка; война в Крыму закончилась. Советскому Союзу предстояло довершить свою великую победу, а полностью разрушенному Севастополю, население которого сократилось до 3000 человек, надо было снова все начинать с нуля.

Освобожденный Севастополь, май 1944 года

Каждая пядь севастопольской земли полита кровью ее героев. В память о тех, кто защищал и освобождал город, большинство улиц носит имена героев Великой Отечественной войны.

Источники:

Гармаш П.Е. Город-герой Севастополь. Путеводитель. — Симферополь: «СОНАТ», 2004.

Золотарев М.И., Хапаев В.В. Легендарный Севастополь: увлекательный путеводитель. — Севастополь, 2002.

Севастополь: путеводитель. — Севастополь: «Библекс», 2009.

Знакомьтесь — Крым удивительный! Путеводитель по городам и окрестностям. — Симферополь: «РуБин», ЧП Бинькин, ЧП Литвинова, 2006.

www.poluostrov-krym.com

Огромные потери немцев под Севастополем

Л.Озеров || «Красная звезда» №152, 1 июля 1942 года

Борьба против немецких оккупантов еще более укрепила союз рабочих, крестьян, интеллигенции и дружбу народов СССР. Ни у одного из народов СССР немецко-фашистские оккупанты не нашли и не могли найти никакой поддержки. Все народы Советского Союза остались верными своей Родине.

# Все статьи за 1 июля 1942 года.

ВЫНУЖДЕННЫЕ ПРИЗНАНИЯ ВРАГА

Еще месяц назад фашисты были уверены, что Севастополь не продержится и трех дней. Теперь, очутившись в плену, они пугливо озираются по сторонам и сквозь зубы цедят: «Мы ошиблись. Никто не ожидал, что русские будут так сопротивляться».

— Перед тем, как итти в атаку, — заявил пленный солдат 132-й немецкой пехотной дивизии Иоган Кнейдлер, — офицеры об’явили нам, что вся русская артиллерия под Севастополем уничтожена. Но увы! Стоило нам двинуться вперед — земля содрогнулась от грома русских орудий. Мы потеряли около 100 человек убитыми и не менее 200 ранеными. Целый день советские пушки не давали нам поднять головы.

Еще большие потери понес другой полк немецкой пехотной дивизии. Пленный ефрейтор этого полка показал:

— Накануне наступления нам прислали 250 резервистов. По совести говоря, это были неважные солдаты. Многие из них пришли на фронт с двух-трехнедельной военной подготовкой. Все же благодаря пополнению удалось довести роты до штатного состава. Сейчас в ротах осталось не более 20 человек. При мне в штаб полка явился командир пулеметной роты старший лейтенант Мюллер и доложил, что ему не с кем воевать. За день боя Мюллер потерял 75 процентов личного состава. Людей ему не дали, оружия также, зато поручили командовать двумя ротами, чьи командиры погибли. Из этих двух рот плюс остатки пулеметной роты была сформирована новая рота в количестве 50 человек.

Другой пленный признается:

— Да, мы представляли себе все это иначе. Кто мог поверить, что после четырех часов непрерывной бомбардировки русские встанут из окопов и бросятся на нас в штыки. Между тем именно так и произошло. Дождавшись, когда немецкие самолеты улетели, русские пустили в дело свои орудия. За полчаса мы не досчитались 30 человек. Потом я услышал крики «ура». Русские пошли в контратаку, и мы, потеряв еще 30 солдат, вынуждены были поспешно вернуться назад.

Немецкие войска, атакующие Севастополь, несут громадный урон от огня нашей артиллерии и от ударов нашей славной морской пехоты. Найденный у убитого ефрейтора 3-й роты 49-го полка Ульриха Клема дневник содержит следующие примечательные записи:

8 июня. Целый день лежали под сильным артиллерийским, минометным и снайперским огнем. Вечером отошли на исходные позиции. Итоги дня: убитых — 3, раненых — 13, успех — 0.

9 июня. На всю роту остался один офицер, 11 унтер-офицеров, 38 рядовых. Каждый час кого-нибудь убивают.

14 июня. Несем потери. 11-я и 12-я роты об’единены в одну.

15 июня. Сильный ружейно-пулеметный огонь. 5 убитых, 7 раненых.

17 июня. Прямое попадание русского снаряда в землянку управления роты. Сплошная каша.

18 июня. Нас осталось 36.

Как показывает пленный Рудольф Шоврек из 32-го немецкого полка, громадные потери фашистских войск заметно поколебали настроение солдат.

— Нам приходится каждый вершок, — говорит пленный, — брать боем. Несколько дней назад батальону, где я служил, было приказано выйти во фланг русским и продвинуться на 4 километра. Наше наступление поддерживала авиация, впереди двигались танки. Но за день мы продвинулись совсем немного. А потери составили 50 процентов.

Большой урон в людском составе принуждает фашистское командование вводить в бой саперные, строительные, хозяйственные подразделения. Солдат 46-го саперного батальона Рудольф Шорман показал:

— Наш батальон прибыл под Севастополь 7 июня. Мы думали, что будем заниматься своим обычным делом. Но уже в первый день нашу третью роту бросили в бой в качестве пехотного подразделения. К 14 июня вся рота была уничтожена русской артиллерией и минометами. Тогда в наступление послали первую роту. Ее постигла та же участь. У нас в отделении остался в живых только один человек — я, да и тот попал в плен.

Стремясь заштопать дыры, немцы широко используют в качестве пушечного мяса румынские части. Они также несут большие потери. От многих румынских полков остались только номера. Так, 90-й полк 18-й румынской пехотной дивизии за одну ночь потерял 350 человек. 4-й батальон 1-й румынской горнострелковой бригады насчитывает менее 200 солдат, хотя он участвовал лишь в двух атаках.

Пленный солдат другой румынской бригады Виктор Томми сообщил:

— Утром 17 июня после сильной артиллерийской подготовки мы пошли в атаку и заняли окопы первой линии. Не успели мы притти в себя, как на нас посыпались пули. Еще немного погодя вокруг начали падать мины и снаряды. Все наши командиры были убиты. Мы бросились бежать, но мало кто сумел спастись. От батальона уцелела маленькая горстка.

Показания немецких и румынских военнопленных свидетельствуют, что враг дорого расплачивается за свою попытку овладеть черноморской крепостью. // Л.Озеров, г. СЕВАСТОПОЛЬ. (По телеграфу).
____________________________________________________
Севастополь («The New York Times», США)
И.Эренбург: Севастополь* («Красная звезда», СССР)**

**************************************************************************************************************************************************
ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. В N авиачасти. В кабине стрелка-радиста.

Снимок А.Файтелевича

**************************************************************************************************************************************************
Вынужденные признания гитлеровского генерала

СТОКГОЛЬМ, 30 июля. (ТАСС). Немецко-фашистская газета «Гамбургер фремденблатт» в номере от 25 июня опубликовала статью генерал-лейтенанта Тишовица. Гитлеровский генерал, на своей спине испытавший силу и мощь Красной Армии, вынужден признать, что в отличие от Бельгии, Голландии, Франции и других европейских стран на советско-германском фронте немецкие захватчики «натолкнулись на необычайно упорное сопротивление уже в пограничных боях. Советские солдаты дерутся с беспримерным мужеством. Когда положение безнадежно, они предпочитают взорвать себя вместе с укреплением, чем сдаваться. Высший советский командный состав также оказался на высоте поставленных перед ним задач на протяжении всей кампании».

Гитлеровский генерал с ужасом вспоминает о зимних операциях Красной Армии, стоивших гитлеровским бандитам огромных потерь в живой силе и технике, «зимой, — пишет он, — наш полк стоял на Донце, к югу от Харькова. Наши трудности доходили до крайностей. Я, — заявляет автор, — сражался у Вердена, на Сомме, во Фландрии. Все это нуль по сравнению с тем, что требовалось от каждого из нас на востоке».

Далее гитлеровский генерал вынужден признать мужество советских партизан. «Партизаны, — пишет он, — знают, что при поимке им грозит расстрел, но относятся к этому равнодушно. Когда немецкие солдаты готовились расстрелять одну молодую женщину, — с циничной откровенностью повествует генерал о зверствах, чинимых гитлеровцами над советскими людьми, — она не теряла самообладания и прикладывала руку к сердцу, показывая куда нужно целиться».

Снимок А.Файтелевича

**************************************************************************************************************************************************
Агенты германского фашизма

Империалистическая Германия всегда широко пользовалась средствами организации предательства в тылу у своих противников. В первую мировую войну действовала целая сеть немецких шпионских гнезд и в царской России. Особую роль тогда сыграли прибалтийские немецкие бароны, которые под личиной русского царского верноподданства служили германскому генеральному штабу, германской разведке. Тысячи немецких шпионов и диверсантов орудовали во всех странах, в особенности в Англии, во Франции, а также в США.

Особенно широкий размах получила немецкая шпионско-диверсантская агентура при фашистском строе.

Рассчитывая на «молниеносную» войну — ибо на длительную войну у них нехватает ресурсов, — фашисты делали ставку на подрывную деятельность своей агентуры.

«Я никогда не начну войны, — говорил Гитлер в кругу своих приближенных, — не имея заранее абсолютной уверенности в том, что мой противник, будучи деморализован, погибнет под первым ударом… Когда враг деморализован изнутри… тогда момент назрел, и враг может быть уничтожен одним ударом».

Осиные гнезда фашистских агентов имели целью вносить разложение на фронте и в тылу, наносить удары в спину войскам, обороняющим свою страну от вторжения германских войск.

Всюду немецкие шпионы разыскивали самых подлых людей, преступников, проходимцев с темным прошлым, авантюристов, жадных к деньгам, черносотенцев, троцкистов и прочих мерзавцев.

Всюду гитлеровцы стремились и стремятся насадить так называемую «пятую колонну». Предательство и вероломство было подлым оружием германских и итальянских фашистов во время гражданской войны в Испании. Мадрид защищали четыре колонны республиканцев. Фашистским войскам помогала запрятавшаяся в тылу «пятая колонна» предателей. Она занималась шпионажем и диверсиями, убийствами из-за угла, она старалась разложить тыл в моральном отношении, сеяла лживые слухи, распространяла неверие в победу республиканцев, клеветала, чернила испанских патриотов.

Своими легкими победами на Западе Гитлер обязан в значительной мере предательству, измене грязных преступников из «пятых колонн».

В откровенной беседе с одним из своих приближенных, впоследствии сбежавшим из Германии — Раушнингом, Гитлер сказал: «Я введу войска в Париж может быть еще в мирное время. Они будут носить французскую форму, они будут маршировать среди белого дня по улицам, и никому не придет в голову мысль их остановить. Они подойдут к зданию генерального штаба, займут министерства, парламент. В течение нескольких минут Франция, Польша, Австрия, Чехословакия будут лишены своих руководителей. Когда армии будут лишены своих вождей, своих генеральных штабов, а правители будут ликвидированы, кругом будет господствовать невиданное смятение. Но я задолго установил связь с людьми, которые сформируют новое правительство, угодное мне. Таких людей мы найдем везде».

И, действительно, повсюду во Франции орудовали, расчищая путь германскому фашизму, люди, «носящие французскую форму».

В конце ноября 1937 года во Франции был раскрыт крупный заговор против республики. Было захвачено много оружия, большею частью немецкого происхождения. Были захвачены планы, из которых видно, что заговорщики организованы, как крупное военное соединение, с командирами, с инструкциями… Обнаружилось документально, что заговорщики были связаны с немецкими и итальянскими фашистами. Деньги, оружие, директивы шли из Берлина.

Следствие раскрывало все новые и новые подробности. Выяснилась презренная роль изменника родины, наемного агента гитлеровской Германии, подлого ренегата Дорио. Целый ряд легальных реакционных обществ являлся подлинной «пятой колонной», подготовлявшей вооруженный мятеж в тылу к тому времени, когда Германия начнет военные действия против Франции. Первое место среди фашистских предательских организаций принадлежало «Боевым крестам» под командой полковника де ля Рокка. Реакционная французская молодежь была об’единена в организациях «Патриотической молодежи», руководимых депутатом Теттанже и генералом Кастельно. Теттанже был платным агентом германского фашизма, и вся организация финансировалась из Берлина.

Аресты следовали за арестами, но чем глубже следствие проникало к корням заговора, тем все нерешительнее становились действия властей. Нити преступных, изменнических организаций тянулись, с одной стороны, к крупнейшим банкам Франции, к ее хозяевам, пресловутым двумстам семействам богатейших промышленников, миллионеров, банкиров; с другой стороны, к некоторым влиятельным государственным деятелям Франции, к Лавалю.

Заговорщиков называли «кагулярами». Печать сначала громко кричала об опасности, которая угрожает Франции. Потом голос буржуазной печати стал тише. Потом она изменила тон гнева и тревоги на тон легкой насмешки над «кагулярами», которых будто бы выдумало не в меру ретивое следствие. И, наконец, буржуазная печать совсем смолкла, а следствие постепенно замерло. Влиятельные руки зажали рот общественному мнению Франции, встревоженному неожиданными разоблачениями.

А между тек стало ясно, что гитлеровская Германия уже хозяйничает во Франции, как в своей стране, что немецкий шпионаж проник во все слои правящей верхушки, что заговорщики заняли командные места во французской армии. Прежде чем запуганное следствие стало затирать обнаруженные следы, открылись французскому народу имена генералов-заговорщиков, в их числе генерала Дюссеньера. Открылась тесная связь между плутократами Франции и плутократами Германии. Оказалось, что банки и некоторые правления промышленных предприятий служат ширмами для германских происков.

Еще более открыто действовал в тылу Норвегии гитлеровский агент майор Квислинг, руководитель ничтожных по численности фашистских организаций. Так произошло и в Бельгии, в Голландии. Когда народы спохватились, было уже поздно. Победитель торжествовал, и его с низким поклоном встречали французские, голландские, норвежские и всякие иные холопы.

У народов, порабощенных гитлеризмом, теперь открываются глаза. С каждым днем крепнет ярость десятков миллионов патриотов против фашизма и его агентуры. Эта ярость все больше приобретает формы организованной борьбы за свержение фашистского ига.

* * *

Собирая силы для нападения на Советский Союз, германский фашизм всеми способами стремился создать в нашей стране «пятую колонну». Однако все эти расчеты гитлеровцев окончились провалом.

Особой находкой для гитлеровского правительства и гестапо оказались презренные троцкистско-бухаринские и рыковско-зиновьевские бандиты.

Находясь в тесной связи с немецкими фашистами, являясь их шпионами и диверсантами, эти предатели с партийными билетами пролезали на командные посты в правительстве, в Красной Армии. Они устраивали покушения на жизнь руководителей большевистской партии и советского правительства. Эти мерзавцы с нетерпением ждали войны, чтобы с помощью немецко-фашистских штыков сбросить Советскую власть. Троцкий и его подручные были связаны с германским генштабом уже в первый период Советской власти. Договоренность о выполнении заданий германского генштаба имелась и в последующие годы.

На процессе антисоветского «правотроцкистского блока» в марте 1938 года подсудимый Крестинский показал, что он зимой 1921 года вел с командующим германским рейхсвером генералом Сектой переговоры о получении от рейхсвера денежных средств для ведения троцкистской подпольной работы взамен предоставления троцкистами немецкой разведке шпионских материалов.

Крестинский говорил на следствии: «С генералами Сектой и Хассе мы договорились о том, что будем содействовать рейхсверу в создании на территории СССР ряда опорных разведывательных пунктов путем беспрепятственного пропуска командируемых рейхсвером разведчиков и что мы будем снабжать рейхсвер разведывательными материалами, то-есть, попросту говоря, будем немецкими шпионами. За это рейхсвер обязывался ежегодно выплачивать 250 тысяч марок в виде субсидии на контрреволюционную троцкистскую работу…»

После прихода к власти германских фашистов с Гитлером во главе шпионская работа троцкистов-бухаринцев приняла еще большие масштабы. Установлено было на суде, что главарь бандитской троцкистской организации Троцкий встречался с германскими фашистами Гессом, Нидермайером и проф. Хаусхофером. Гитлеровцы требовали от своих троцкистско-бухаринских наемных агентов более широкого осуществления террористических, диверсантских, вредительских актов, организации убийств виднейших деятелей советской власти.

Только теперь, во время войны с разбойничьим германским фашизмом, можно оценить размеры той опасности, которая угрожала бы нашей стране, если бы в свое время заговор презренной троцкистско-бухаринской банды не был раскрыт, если бы советский народ не раздавил всех этих пигмеев, всю эту шайку предателей, шпионов и убийц. Товарищ Сталин разглядел и разоблачил черные замыслы врагов. Он указал на связь контрреволюционного заговора с подготовкой войны против Советского Союза и призвал советский народ к величайшей бдительности. Разоблачение и разгром фашистской агентуры по своему значению равны выигрышу крупного сражений.

То коварное оружие, которым Гитлер пользовался при покорении государств Западной Европы, было выбито у него из рук в советской стране. Советский народ поднялся, как один человек, на великую отечественную войну, исполненный решимости отстоять свою родину. Нет таких сил в советской стране и вне ее, которые могли бы внести разлад в народ, расщепить нерушимый союз советских народов, ослабить волю советских людей к победе. Все это проделывала «пятая колонна» в других странах. У нас этой «пятой колонны» не было и нет.

Теперь это стало ясным многим и за пределами советской страны. Бывший американский посол в Москве Джозеф Дэвис писал в английской газете «Сэнди экспресс», что его спрашивали через несколько дней после нападения Гитлера на СССР: «А что вы скажете о членах пятой колонны в России?» Дэвис ответил: «У них нет таких, они их расстреляли».

Об этом говорил в недавнем своем выступлении в США лорд Бивербрук, Он сказал: «В настоящее время совершенно ясно, что люди, которых расстреляли, предали бы Россию Германии».

Американский журнал «Нью рипаблик» писал в ноябре 1941 года: «Одним из наиболее значительных достижений Советского правительства является устранение всякой возможности пятой колонны. Впервые во время войны орды Гитлера вынуждены драться зубами и когтями, на каждом шагу. В некоторых европейских странах целая куча агентов Гитлера подрывала сопротивление; другие европейские правительства сдавались на милость Гитлера без выстрела. Мы не видали в России никаких признаков эффективной деятельности фашистской организации или ее агентов. Они были уничтожены благодаря бдительности советского народа, коммунистической партии, НКВД. В 1936—1938 гг. Советский Союз очистился от тысяч суб’ектов, которые были изобличены во враждебном отношении к Советскому правительству… В советской стране квислинги и антонеску были ликвидированы».

У нас еще до войны были ликвидированы контрреволюционные, шпионские организации. Эти организации были вырваны из советской почвы прочно. У нас ликвидированы, с корнем вырваны капиталистические классы — капиталистов, помещиков, кулаков, которые являются источником реакции, предательства, измены родине. Население нашей страны состоит из трудящихся — рабочего класса, крестьянства, интеллигенции. Они глубоко преданы своей родине. Морально-политическое единство народов СССР несокрушимо.

Однако все это не дает никаких оснований для самоуспокоенности. Враг весьма коварен и использует малейшую лазейку для того, чтобы засылать к нам шпионов и диверсантов.

Гитлеровцы пытаются вербовать шпионов и диверсантов из отдельных элементов советских военнопленных. Нередко они пытаются в качестве шпионок и диверсанток использовать морально разложившихся женщин. Фашисты стремятся подослать своих агентов в наши штабы, выведать наши планы, шифры, дислокацию частей.

От ликвидированных в СССР классов, от уничтоженных организации врагов народа остались мелкие осколки, уголовная и контрреволюционная шпана, жалкий сброд, таившийся в щелях советского обществ». Эти «бывшие люди» маскировались, выдавали себя за советских работников, за колхозников, они пролезали даже в ряды рабочего класса, но душонка у них оставалась волчья, хищническая.

Захватывая советские территории, гитлеровские бандиты разыскивали эту человеческую падаль, да она и сама тянулась к фашистам. Презренную людскую пыль, ничтожнейших проходимцев, гитлеровцы делают своими ставленниками во временно захваченных районах — старостами в селах, бургомистрами в городах. Из этих отбросов вербуют кадры гитлеровской полиции и палачей. Хищные выродки предают немцам коммунистов, комсомольцев, сельских активистов, партизан. Они помогают немцам грабить города и села.

На станции Узловой, Тульской области, немцы сформировали полицию из местных жителей. На вид — они шахтеры. Так они называли себя. Они и действительно работали в шахтах. Но это была только маскировка. Михаил Дьяков был до революции кулаком и белогвардейцем, добровольцем контрреволюционной Донской армии и принимал участие в расстрелах рабочих. Востриков — бывший кулак-лишенец, был дважды под судом, бежал из тюрьмы, жил без прописки. Робачев — бывший эсер, белогвардеец, участник карательного отряда царского генерала Покровского, был под судом, затем был выслан. Литвинюк — бывший кулак, за покушение на убийство председателя сельсовета был присужден к смертной казни с заменой 10 годами тюрьмы.

Таковы людишки, человеческая гниль, на которых только и могут «опереться» немцы в захваченных ими районах.

Население в захваченных районах ненавидит этих продажных тварей, помогает партизанам истреблять их. Сами немцы вынуждены были признать, что они не находят в оккупированных районах людей, которые помогали бы им. Газета «Кракауер цейтунг» писала, что оккупационные власти не сумели, за редкими исключениями, найти желающих занять должности «бургомистров» и вынуждены привозить чиновников и полицейских из Германии.

Нельзя успокаивать себя тем, что враг находит только ничтожные отбросы среди советского народа, готовые служить врагу и предавать советских людей. Товарищ Сталин предостерегал: «Для того, чтобы напакостить и навредить, для этого вовсе не требуется большое количество людей…»

Не родит советская почва квислингов и лавалей. Но от этого не перестают быть опасными предатели мизерного калибра, мелкие и мельчайшие хищники. Враг ищет щелей в советской стране, куда он мог бы проникнуть. Наглухо закрыть все окна и двери! Заделать все щели! Удвоить, утроить нашу революционную бдительность всюду, везде! // Давид Заславский.
_____________________________________________
Уничтожать шпионов и диверсантов! («Правда», СССР)
Выше бдительность!* («Красная звезда», СССР)
Гэ-Пэ-У («Time», США)
Ем.Ярославский: Революционная бдительность везде и во всем («Правда», СССР)

**************************************************************************************************************************************************
ЮЖНЫЙ ФРОНТ. Переброска подразделения противотанковых ружей на танкоопасный рубеж.

Снимок нашего спец.фотокорр. О.Кнорринга

**************************************************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*

На одном из участков Курского направления немецкая пехота перешла в атаку при поддержке танков. Наши бойцы под командованием тов. Мищенко огневым артиллерийским налетом подбили 15 немецких танков, а затем в рукопашной схватке уничтожили 500 гитлеровцев. На другом участке в ожесточенном бою противник потерял убитыми до 2.500 солдат и офицеров. Активно действует наша авиация. Советские летчики уничтожили 60 немецких танков, 108 автомашин и сбили в воздушных боях 25 самолетов противника.

* * *

Бойцы Приморской армии и краснофлотцы отбивают ожесточенные атаки противника на Севастопольском участке фронта. На позиции подразделения старшего лейтенанта Король немцы сбросили большое количество авиабомб, выпустили до 10.000 снарядов, а затем перешли в наступление. Два дня подряд противник пытался прорвать нашу оборону, но неизменно встречал сокрушительный отпор. Потеряв свыше 1.500 солдат и офицеров, гитлеровцы отступили на исходные позиции. Пехотинцы подразделения тов. Рубцова отбили десятки атак превосходящих сил противника и уничтожили до двух полков немецкой пехоты и 11 танков, сбили 2 бомбардировщика противника. Батарея командира тов. Ливнова метким огнем разбила 6 немецких автомашин, рассеяла и частью уничтожила до двух батальонов пехоты. Группа бойцов под командованием тов. Полякова пробралась в тыл противника и уничтожила до 100 гитлеровцев.

* * *

Ниже публикуются выдержки из записной книжки убитого немецкого ефрейтора Эрвина Рудигера: «Русские обрушили на нас массу бомб. Новички метались, как обезумевшие, и не слушали распоряжений унтер-офицеров… Уже несколько дней идут кровопролитные бои. Офицеры неоднократно говорили, что в

0gnev.livejournal.com

Великий подвиг. Вторая оборона Севастополя | История Севастополя

Боясь распространения коммунизма, западные державы мечтали уничтожить советский режим руками Германии.

Выступление Ф.С. Октябрьского на Морском заводе, 1941 год. Фото Бориса Шейнина

Солдаты 11 армии Манштейна в Крыму

16 ноября 1941 года советские войска оставили Керчь, и сражавшийся Севастополь оказался далеко в тылу врага.

Второй штурм Севастополя, 17-31 декабря 1941 года

На севастопольских рубежах сражались представители всех республик бывшего Союза.

На фото 1 — самоходная мортира «Карл», на фото 2 и 3 — супер-пушка «Дора» и ее снаряд

Так было и при июньском, последнем наступлении врага (Манштейн назвал его «Лов осетра»).

Во время фашистских авианалетов

Третий штурм Севастополя

Мыс Херсонес, июль 1942 года….

Карта Херсонесского полуострова — последние бои и пленение защитников

Медаль «За оборону Севастополя»

Немецкий нарукавный знак «Крымский щит»

На фото слева — Василий Ревякин, справа — Павел Сильников

Переправа через Сиваш

Крымская операция 1944 года

Слева — атака пехоты, справа — штурм Сапун-горы

Мыс Херсонес, весна 1944 года

Колонна немецких военнопленных в районе Мекензиевых гор под Севастополем. 1944 год

Освобожденный Севастополь, май 1944 года

Источники:

Гармаш П.Е. Город-герой Севастополь. Путеводитель. — Симферополь: «СОНАТ», 2004.

Золотарев М.И., Хапаев В.В. Легендарный Севастополь: увлекательный путеводитель. — Севастополь, 2002.

Севастополь: путеводитель. — Севастополь: «Библекс», 2009.

poluostrov-krym.com

Миф обороны Севастополя. Все мифы о Второй мировой. «Неизвестная война»

Миф обороны Севастополя

Главный миф героической обороны Севастополя советскими войсками в ноябре 1941 года — начале июля 1942 года заключается в утверждении, что эта оборона существенным образом повлияла на германские планы на южном крыле советско-германского фронта. Столь же мифологично утверждение, будто потери немецких и румынских войск в ходе осады Севастополя были значительно больше потерь обороняющихся.

Уже к концу сентября 1941 года германские войска преодолели перекопские позиции, захватив 10 тыс. пленных. После того как 28 октября 1941 года 11-я германо-румынская армия прорвала юшуньские позиции и к середине ноября 1941 года заняла основную часть Крыма, советское командование решило удерживать главную базу Черноморского флота — Севастополь, снабжая его морем, до тех пор, пока советские войска не высадят на Керченском полуострове и не начанут операцию по освобождению Крыма. В подходящий момент защитники Севастополя должны были ударить навстречу десанту, после чего совместными усилиями разгромить армию Манштейна. Оборонявшие Крым войска 51-й отдельной армии генерала Ф. И. Кузнецова понесли большие потери и в беспорядке отошла к Керчи. К 16 ноября немецкие войска очистили от противника Керченский полуостров. Остатки 51-й армии до 16 ноября были эвакуированы на Таманский полуостров. Еще в первой половине октября в Крым из Одессы была переброшена Отдельная Приморская армия генерала И. Е. Петрова, насчитывавшая до 80 тыс. человек, 19 танков и 500 орудий. 24 октября она нанесла контрудар по войскам Манштейна, но потерпела неудачу и в составе пяти стрелковых и трех кавалерийских дивизий отошла к Севастополю.

Севастопольский оборонительный район имел десятки укрепленных орудийных позиций, минные поля и др. В систему обороны входили также две так называемые «бронебашенные батареи» (ББ), или форта, вооруженные артиллерией крупного калибра 350-мм, снятые с затонувшего в 1916 года линкора «Императрица Мария». 30 октября 1941 года немецкие войска вышли на дальние подступы к Севастополю, а 2 ноября достигли внешнего рубежа обороны крепости. В начале обороны защитников Севастополя было всего около 20 тыс. человек. Это были части морской пехоты и учебные подразделения. Но и немцы вышли к севастопольским рубежам только своими авангардами. В крепость вскоре прибыли основные силы Отдельной Приморской армии. Туда же отошел арьергард 51-й отдельной армии — 184-я дивизия НКВД. 11 ноября к городу подошли основные силы 11-й армии, включавшие 4 пехотные дивизии, импровизированную моторизованную бригаду и румынский корпус из двух горно-стрелковых бригад. До 21 ноября продолжались немецкие атаки на Севастополь, но взять крепость с ходу не удалось. К тому времени численность защитников города превысила 100 тыс. человек, и они не уступали по этому показателю противнику, у которого к тому же совсем не было танков и штурмовых орудий для развития успеха. Советские же войска имели сильную артиллерию и опирались на долговременные укрепления.

После того как в конце декабря 1941 года на Керченском полуострове высадились армии Крымского фронта, основные силы 11-й армии были отвлечены на борьбу с ними. До того как в мае 1942 года Крымский фронт был разгромлен, немцы ограничивались осадой Севастополя, подвергая город артиллерийским обстрелам. Немцы использовали также тяжелую осадную артиллерию, включая тяжелые гаубицы 210-мм и тяжелые гаубицы 300-мм и 350-мм, сохранившиеся со времен Первой мировой войны. Были также применены уникальные сверхтяжелые осадные орудия:

6 гаубиц типа «Гамма» калибром 420 мм и 3 мортиры типа «Карл» калибром 600 мм.

Под Севастополем также в первый и последний раз было использовано сверхтяжелое 800-мм орудие класса «Дора», весившее 1000 т и перемещавшееся по железной дороге. Оно выпустило 50 снарядов, каждый весом по 7 т. На обслуживании и перевозке пушки было занято более 4 тыс. солдат и офицеров. Снаряды «Доры» были направлены против бронебашенных фортов и складов боеприпасов в скалах. Один из снарядов пробил 30-метровую толщу скалы и уничтожил склад боеприпасов. С учетом того, что к позиции «Доры» пришлось проложить специальный железнодорожный путь, Манштейн посчитал использование этого орудия неэффективным. Тех же результатов можно было достигнуть орудиями меньших калибров и авиации, не отвлекая на их обслуживание столько сил и средств.

7 июня 1942 года начался последний штурм немцами Севастополя. 17 июня они вышли на подступы к Сапун-горе, захватили форты «Сталин» и «Максим Горький-1» и подножие Мекензиевых высот. Теперь немецкая артиллерия могла обстреливать Северную бухту и практически парализовала подвоз подкреплений и боеприпасов. У зенитной артиллерии в Севастополе кончились снаряды, и Люфтваффе завоевали абсолютное господство в воздухе. Оборона города стала невозможна, но командование Севастопольского оборонительного района и Ставка вовремя не позаботились об эвакуации, до последнего рассчитывая удержать город. В ночь на 29 июня без артиллерийской подготовки немецкий десант на надувных лодках внезапно атаковал хорошо укрепленный Южный берег Севастопольской бухты и 30 июня захватил Мамаев курган. Только тогда защитники Севастополя, у которых закончились боеприпасы, получили разрешение на эвакуацию. Было вывезено самолетами и подводными лодками только около 2 тыс. человек, главным образом из высшего командного и политического состава, включая командующего Приморской армией Ивана Петрова и командующего СОР и Черноморским флотом Филиппа Октябрьского и других старших офицеров и политработников. Сталин, опасаясь, что его генералы попадут в плен и, еще, не дай бог, последуют примеру генерала А. А. Власова, в первую очередь стремился эвакуировать их из окружения. Остальные защитники Севастополя остались без командования и практически были брошены на произвол судьбы. 1 июля организованное сопротивление прекратилось, но отдельные разрозненные группы красноармейцев и моряков продолжали сопротивление до 4 июля, тщетно надеясь, что за ними придут корабли. Немцы захватили 100 тыс. пленных, 622 орудий, 26 танков и 141 самолет. В ходе обороны Севастополя Черноморский флот также потерял, главным образом потопленными с воздуха, крейсер «Червона Украина», 4 эскадренных миноносца, 4 крупных транспорта, подводные лодки С-32 и Щ-214.

При обороне Севастополя, вопреки распространенному мнению, Отдельная Приморская армия сковывала равные по численности силы немцев и румын, которые, однако, в последние недели имели полное господство в воздухе и подавляющий перевес в обеспечении боеприпасами. Несмотря на советское господство на море, снабжение Севастополя, а потом и эвакуация его защитников были парализованы с помощью авиации. Основная задержка со взятием Севастополя была связана с необходимостью ликвидировать группировку советских войск на Керченском полуострове. Гитлер не считал отвлечение 11-й армии на осаду Севастополя критически важным обстоятельством для реализации своих планов на южном крыле Восточного фронта. Поэтому после взятия Севастополя основная часть 11-й армии и осадная артиллерия были переброшены под Ленинград, чтобы эти войска, имевшие опыт штурма укрепленных городов, попытались взять советскую северную столицу.

Поделитесь на страничке

Следующая глава >

history.wikireading.ru

Дора под Севастополем — путеводитель по отдыху в Крыму

Суперпушка Вермахта: «произведение искусства, однако бесполезное»

Генерал Манштейн: Севастополь должен быть разрушен

Артиллерийский расчет из 4 тысяч человек

Разведка не могла понять, что бьет по Севастополю

Сорок восемь выстрелов в «молоко»

Ленинград обстрелять не успели

самая большая в мире пушка, обстреливавшая Севастополь

Великий подвиг. Вторая оборона Севастополя | История Севастополя

Огромные потери немцев под Севастополем

Великий подвиг. Вторая оборона Севастополя | История Севастополя

Миф обороны Севастополя. Все мифы о Второй мировой. «Неизвестная война»

Добавить комментарий Отменить ответ