Черкесское седло — Википедия (с комментариями)
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Черкесское седло (кабард.-черк. адыгэ уанэ) (также может встречаться под названием Кабардинское) относится к типу арчаков (от арчак — деревянный остов седла обтянутый кожей)[1].
Небольшое, легкое, довольно высокое черкесское седло опирается на спину коня двумя параллельными седельными полками. Узкая передняя лука с закруглённым верхом располагается перпендикулярно к седлу. Задняя, более широкая лука, также имеющая закруглённый верх, плавно отогнута назад. Форма седла диктовалась военными целями – высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку. Седло не касалось ни позвоночника лошади, ни её загривка, оно не причиняло лошади боли. Наружная и внутренняя стороны седла оклеивались кожей, а верхние части лук оковывались серебряными пластинками. С обеих сторон к седлу прибивались крыльца – куски тонкой и мягкой кожи.
Поверх арчака ложилась кожаная седельная подушка, которая изготавливалась отдельно. Её набивали оленьей или турьей шерстью, которые даже в случае промокания и сырости не прели, не гнили и не слеживались.
Стремена специфические стаканчики — плоские, узкие, из цельного куска металла, часто удлиненной цилиндрической формы. С обратной стороны стремени многие всадники вставляли зеркальце, чтобы пользоваться им в походе для бритья. Черкесское стремя было настолько узким, что ступня в него целиком не помещалась, поэтому всадники опирались на основание стремян только носками, что делало излишним наличие каблуков на обуви, на которой, кстати, не было и шпор.
История
На Кавказе адыги (черкесы) славились специально выведенной ими породой выносливых лошадей и специально созданным конским снаряжением, особенно седельным набором. Его качество и конструктивные особенности так высоко ценились, что в XVIII веке производство седел в Кабарде достигло широких масштабов, адыгские седла поставлялись в разные регионы тысячами. В XVIII в производство седел в Кабарде было так распространено, что в 1788 г. Шейх Мансур заказал в Большой Кабарде 20 тысяч седел, и по сведениям разведки Русской крепости Моздок, седла были изготовлены по этому заказу. Черкесские седла пользовались большим спросом у казаков. Черкесское седло было вдвое легче турецкого и на треть легче европейского, что во время длительных походов снижало нагрузку на лошадь.
Существовало несколько видов адыгских седел: боевое, парадное, детское. Все они имели одинаковую конструкцию, но детское было меньшего размера, а парадное богато украшалось серебром и золотым шитьем. Боевое отличалось простотой и практичностью, его подушка набивалась оленьей или турьей шерстью, которая не слеживается и не гниет. Такие седельные подушки ценились настолько высоко, что часто входили в часть «цены за невесту».
Заметки некоторых путешественников и исследователей
Наибольшею славою на Северном Кавказе пользуются шорные изделия кабардинцев. Кабардинское или адыгейское племя, ещё недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесённый из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется кабардинским или черкесским. (О. Маркграф)
«Маленькое черкесское седло и легкая тонкоременная уздечка видимо была приспособлены к дальнему походу, к жизни на коне. Не порывист их налёт, но стойко встречают они противника, метко бьют из винтовки и рубят шашкой на убой. Лошади приезжены к покойному ходу, к быстрым поворотам, но не к прыжкам и дыбкам, только мешающим упорной, хладнокровной драке.»
(Ф. Торнау) [2]Я привык к нему и по достоинству оценил его преимущества как боевого седла. Черкесы поворачиваются в нём с величайшей легкостью и могут, подобно парфянам, стрелять назад на полном скаку, а также, держась за передний деревянный выступ, могут перегнуться почти под брюхо своего скакуна и на полном карьере поднять все что угодно с земли. Их посадка на спине лошади по сравнению с тяжёлым турецким или плоским европейским седлом кажется игрушечной: то же можно сказать и об их весе, который составляет половину первого и треть второго… Во время утомительных походов и набегов, которые они совершают, несколько фунтов больше или меньше веса всадника и упряжи могут иметь серьёзное значение. (Д. Лонгворт)
«Шпор черкесы не знают и погоняют лошадь тоненькою плетью, имеющею на конце кусок кожи в виде лопаточки для того, чтобы не делать боли лошади, а пугать её хлопаньем, так как, по мнению черкесов, боль причиняемая лошади шпорами или тяжелою ногайкой, употребялемою калмыками и донскими казаками, утомляет её совершенно без нужды.»
Хорошо выдержанный конь черкеса был отлично выезжен и повиновался уздечке в совершенстве. Он не боялся ни огня, ни воды. Черкесские наездники шпор не употребляли, но погоняли лошадь тонкой плетью, с привязанным на конце её плоским концом кожи, для того чтобы при ударе не причинять лошади боль, а только понукать её хлопками плетки. Без треноги ни один черкес не выезжал из дому. Седло черкеса было легко и покойно, не портило лошадь и тогда, когда по целым неделям оставалось на её спине. (Дубровин) [4]
«Лёгкий недоуздок с тонким мундштуком, деревянное, не более десяти фунтов весом седло, положенное на короткую толстую шерстяную покрышку, на деревянном седле хорошо набитая подушка из сафьяна, грудные и хвостовые ремни, как и подпруга, крепкие и узкие, стремена настолько узкие, что в них часто едва можно всунуть не более как носок ноги, ремни стремян широкие и длинные — таково снаряжение лошади…так как всадник сидит высоко, то управление лошадью шенкелями невозможно; они повинуются только поводу и камши — короткому, из кожи скрученному кнуту, который постоянно находится в работе и без которого ни один адыг не сядет на лошадь…Легкое и простое взнуздывание и осёдлывание, так же, как и проворство людей, приводит к тому, что адыгу не нужно и половины того времени, которое требуется европейскому кавалеристу для посадки.»
(Т. Лапинский) [5]Напишите отзыв о статье «Черкесское седло»
Примечания
- ↑ [kabardians.com/en/content/secrets-circassian-saddle Secrets of the Circassian Saddle]. Kabardians.com. [www.webcitation.org/6JGZwRqky Архивировано из первоисточника 31 августа 2013].
- ↑ [a-u-l.narod.ru/Tornau-F-F_Vospominaniya_o_Kavkaze_i_Gruzii.html Федор Федорович Торнау. Воспоминания о Кавказе и Грузии.V.]
- ↑ [www.a-u-l.narod.ru/Tornau-F-F_Vospominaniya_kavkazskogo_oficera_chast-2.html ТФедор Федорович Торнау. Воспоминания кавказского офицера. Часть вторая. Глава 2.]
- ↑ [www.a-u-l.narod.ru/Dubrovin-N_Cherkesy.html Военный сборник, №№ 3–6, 1870. Николай Дубровин. Черкесы (Адиге). Глава I.]
- ↑ [www.a-u-l.narod.ru/Teofil_Lapinskiy_Gorcy_Kavkaza_tom-1.html Теофил Лапинский (Теффик-бей). Горцы Кавказа и их освободительная борьба против русских. Том 1. Глава 2.]
Отрывок, характеризующий Черкесское седло
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.
– Сражение выиграет тот, кто твердо решил его выиграть. Отчего мы под Аустерлицем проиграли сражение? У нас потеря была почти равная с французами, но мы сказали себе очень рано, что мы проиграли сражение, – и проиграли. А сказали мы это потому, что нам там незачем было драться: поскорее хотелось уйти с поля сражения. «Проиграли – ну так бежать!» – мы и побежали. Ежели бы до вечера мы не говорили этого, бог знает что бы было. А завтра мы этого не скажем. Ты говоришь: наша позиция, левый фланг слаб, правый фланг растянут, – продолжал он, – все это вздор, ничего этого нет. А что нам предстоит завтра? Сто миллионов самых разнообразных случайностей, которые будут решаться мгновенно тем, что побежали или побегут они или наши, что убьют того, убьют другого; а то, что делается теперь, – все это забава. Дело в том, что те, с кем ты ездил по позиции, не только не содействуют общему ходу дел, но мешают ему. Они заняты только своими маленькими интересами.
– В такую минуту, – повторил князь Андрей, – для них это только такая минута, в которую можно подкопаться под врага и получить лишний крестик или ленточку. Для меня на завтра вот что: стотысячное русское и стотысячное французское войска сошлись драться, и факт в том, что эти двести тысяч дерутся, и кто будет злей драться и себя меньше жалеть, тот победит. И хочешь, я тебе скажу, что, что бы там ни было, что бы ни путали там вверху, мы выиграем сражение завтра. Завтра, что бы там ни было, мы выиграем сражение!
– Вот, ваше сиятельство, правда, правда истинная, – проговорил Тимохин. – Что себя жалеть теперь! Солдаты в моем батальоне, поверите ли, не стали водку, пить: не такой день, говорят. – Все помолчали.
Офицеры поднялись. Князь Андрей вышел с ними за сарай, отдавая последние приказания адъютанту. Когда офицеры ушли, Пьер подошел к князю Андрею и только что хотел начать разговор, как по дороге недалеко от сарая застучали копыта трех лошадей, и, взглянув по этому направлению, князь Андрей узнал Вольцогена с Клаузевицем, сопутствуемых казаком. Они близко проехали, продолжая разговаривать, и Пьер с Андреем невольно услыхали следующие фразы:
– Der Krieg muss im Raum verlegt werden. Der Ansicht kann ich nicht genug Preis geben, [Война должна быть перенесена в пространство. Это воззрение я не могу достаточно восхвалить (нем.) ] – говорил один.
– O ja, – сказал другой голос, – da der Zweck ist nur den Feind zu schwachen, so kann man gewiss nicht den Verlust der Privatpersonen in Achtung nehmen. [О да, так как цель состоит в том, чтобы ослабить неприятеля, то нельзя принимать во внимание потери частных лиц (нем.) ]
– O ja, [О да (нем.) ] – подтвердил первый голос.
– Да, im Raum verlegen, [перенести в пространство (нем.) ] – повторил, злобно фыркая носом, князь Андрей, когда они проехали. – Im Raum то [В пространстве (нем.) ] у меня остался отец, и сын, и сестра в Лысых Горах. Ему это все равно. Вот оно то, что я тебе говорил, – эти господа немцы завтра не выиграют сражение, а только нагадят, сколько их сил будет, потому что в его немецкой голове только рассуждения, не стоящие выеденного яйца, а в сердце нет того, что одно только и нужно на завтра, – то, что есть в Тимохине. Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – славные учители! – опять взвизгнул его голос.
– Так вы думаете, что завтрашнее сражение будет выиграно? – сказал Пьер.
– Да, да, – рассеянно сказал князь Андрей. – Одно, что бы я сделал, ежели бы имел власть, – начал он опять, – я не брал бы пленных. Что такое пленные? Это рыцарство. Французы разорили мой дом и идут разорить Москву, и оскорбили и оскорбляют меня всякую секунду. Они враги мои, они преступники все, по моим понятиям. И так же думает Тимохин и вся армия. Надо их казнить. Ежели они враги мои, то не могут быть друзьями, как бы они там ни разговаривали в Тильзите.
wiki-org.ru
Черкесское седло — это… Что такое Черкесское седло?
Черкесское седло (парадное)Черкесское седло (кабард.-черк. адыгэ уанэ) ( также может встречаться под названием Кабардинское) относится к типу арчаков (от арчак — деревянный остов седла обтянутый кожей).
Небольшое, легкое, довольно высокое черкесское седло опирается на спину коня двумя параллельными седельными полками. Узкая передняя лука с закругленным верхом располагается перпендикулярно к седлу. Задняя, более широкая лука, также имеющая закругленный верх, плавно отогнута назад. Форма седла диктовалась военными целями – высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку. Седло не касалось ни позвоночника лошади, ни ее загривка, оно не причиняло лошади боли. Наружная и внутренняя стороны седла оклеивались кожей, а верхние части лук оковывались серебряными пластинками. С обеих сторон к седлу прибивались крыльца – куски тонкой и мягкой кожи.
Поверх арчака ложилась кожаная седельная подушка, которая изготавливалась отдельно. Ее набивали оленьей или турьей шерстью, которые даже в случае промокания и сырости не прели, не гнили и не слеживались.
Стремена специфические стаканчики — плоские, узкие, из цельного куска металла, часто удлиненной цилиндрической формы. С обратной стороны стремени многие всадники вставляли зеркальце, чтобы пользоваться им в походе для бритья. Черкесское стремя было настолько узким, что ступня в него целиком не помещалась, поэтому всадники опирались на основание стремян только носками, что делало излишним наличие каблуков на обуви, на которой, кстати, не было и шпор.
История
На Кавказе адыги (черкесы) славились специально выведенной ими породой выносливых лошадей и специально созданным конским снаряжением, особенно седельным набором. Его качество и конструктивные особенности так высоко ценились, что в XVIII веке производство седел в Кабарде достигло широких масштабов, адыгские седла поставлялись в разные регионы тысячами. В XVIII в производство седел в Кабарде было так распространено, что в 1788 г. Шейх Мансур заказал в Большой Кабарде 20 тысяч седел, и по сведениям разведки Русской крепости Моздок, седла были изготовлены по этому заказу. Черкесские седла пользовались большим спросом у казаков. Черкесское седло было вдвое легче турецкого и на треть легче европейского, что во время длительных походов снижало нагрузку на лошадь.
Существовало несколько видов адыгских седел: боевое, парадное, детское. Все они имели одинаковую конструкцию, но детское было меньшего размера, а парадное богато украшалось серебром и золотым шитьем. Боевое отличалось простотой и практичностью, его подушка набивалась оленьей или турьей шерстью, которая не слеживается и не гниет. Такие седельные подушки ценились настолько высоко, что часто входили в часть «цены за невесту».
Заметки некоторых путешественников и исследователей
Наибольшею славою на Северном Кавказе пользуются шорные изделия кабардинцев. Кабардинское или адыгейское племя, ещё недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесенный из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется кабардинским или черкесским. (О.Маркграф)
Авторы солидного исследования по истории Кавказской войны отмечали, что: « все горцы Северного Кавказа, а за ними и наши казаки заимствовали из Кабарды форму одежды, вооружение, посадку на коня и прочее…».
Я привык к нему и по достоинству оценил его преимущества как боевого седла. Черкесы поворачиваются в нем с величайшей легкостью и могут, подобно парфянам, стрелять назад на полном скаку, а также, держась за передний деревянный выступ, могут перегнуться почти под брюхо своего скакуна и на полном карьере поднять все что угодно с земли. Их посадка на спине лошади по сравнению с тяжелым турецким или плоским европейским седлом кажется игрушечной: то же можно сказать и об их весе, который составляет половину первого и треть второго… Во время утомительных походов и набегов, которые они совершают, несколько фунтов больше или меньше веса всадника и упряжи могут иметь серьёзное значение. (Д. Лонгворт)
Шпор черкесы не знают и погоняют лошадь тоненькою плетью, имеющею на конце кусок кожи в виде лопаточки для того, чтобы не делать боли лошади, а пугать ее хлопаньем, так как, по мнению черкесов, боль причиняемая лошади шпорами или тяжелою ногайкой, употребялемою калмыками и донскими казаками, утомляет ее совершенно без нужды (Ф. Торнау).
Хорошо выдержанный конь черкеса был отлично выезжен и повиновался уздечке в совершенстве. Он не боялся ни огня, ни воды. Черкесские наездники шпор не употребляли, но погоняли лошадь тонкой плетью, с привязанным на конце ее плоским концом кожи, для того чтобы при ударе не причинять лошади боль, а только понукать ее хлопками плетки. Без треноги ни один черкес не выезжал из дому. Седло черкеса было легко и покойно, не портило лошадь и тогда, когда по целым неделям оставалось на ее спине. (Дубровин, 1871 г.)
dic.academic.ru
Откуда есть пошли первые казаки?
karabai96 — 12.01.2014
Каждый год, на просторах интернета, повторяется одна и та же игра
повторяющая игру «Тупой еще тупее», где очередные потомки
фанатазийных казаков, начинают подгонять свое не казачье
происхождение, под современную идеологическую аксиому — «казак по
состоянию души».
Так от кого же произошли казаки? Совершенно очевидно что, при всей
множественности версий, есть одна очевидная версия, это были народы
КОННЫЕ. Т.е. те народы, у которых конная культура была не уделом не
малочисленной аристократии, а уделом всего народа. Для несведущих
поясню, конское снаряжение, а именно уздечка, железо вставляемое в
рот лошади, седло, потник, у каждого народа уникально. Есть
казахкское седло, есть уйгурское, есть китайское и японское, есть
европейское рыцарское, а есть черкасское седло, которое по
недоразумению назвали черкесским. Хотя сам термин «черкес» введен в
оборот не позднее первой трети 19 века.
Когда то в устье Днепра высадился воинственный народ — черкасы, во
главе с князем Иналом. Этот народ, двигаясь вдоль черноморского
побережья, пришел на Кавказ, где дал племенам адыгов свою
аристократию, и свое имя. Вот почему у иберийских народов появилась
аристократия с тюркским наименованием «уздень». Эти же самые
черкасы смешавшись с потомками половцев, торков, берендеев, черных
клобуков, дали им свое имя «черкасы», которое просуществовало
внимание! ВО ВСЕХ ЮРИДИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ВПЛОТЬ
ДО СЕРЕДИНЫ 19 ВЕКА!
Поскольку имя «черкасы» выдавало родство казаков и горских народов
Северного Кавказа, оно было запрещено к употреблению.
Казакофобы, или же черкасофобы, утверждают что, первые казаки были
исключительно речными разбойниками. Однако вся первая иконография,
показывает первых казаков — черкас, и родственное им племя чигов,
исключительно конным народом.
На указанном рисунке, хорошо видно черкасское седло, которое потом
распространилось и на Кавказ. Это седло арчакового типа, с
седельной подушкой, которое крепится к седлу троком. В таком виде
это седло дошло до нас и несмотря на то что, арчак седла стал не
деревянным а металлическим сохранило
yablor.ru
Ответы@Mail.Ru: что такое эпитет?
Что такое эпитет? .Эпитет – это слово или выражение (синтаксическое целое) в художественном тексте, обычно поэтическом, лирическом, которое несет в себе особо выразительные свойства, подчеркивая в объекте изображения что-то такое, что присуще лишь ему одному. С помощью эпитетов достигается особая тонкость, выразительность, глубина. Конструкция эпитета обычно проста. Это прилагательное + существительное. Эпитет в тексте обычно оказывается в постпозиции, после определяемого слова. Если эпитеты оказываются расположенными в тексте вертикально, то есть оторвано друг от друга, то это только усиливает их конкретное звучание и придает особую глубину тексту. Вот, к примеру, в стихотворении А. Блока эпитеты заканчивают строку: Все, как было. Только странная Воцарилась тишина. И в окне твоем — туманная Только улица страшна. Эпитет «странная» создает эффект разрыва тишины, а после слова «туманная» у читателя возникает ощущение таинственности, гулкого эха. Различают простые эпитеты, состоящие из одного прилагательного, например : «голубиные облака» (С. А. Есенин) . Или же слитные, состоящие из двух — трех корней, но воспринимающиеся на слух как одно целое, например: «убедительно-лживый рассказ» . ( А. К. Толстой) Есть эпитеты авторские, встречающиеся довольно редко, несущие дополнительную экспрессивную нагрузку, передающие особый смысл не просто слова, а часто целой группы слов: «В блюдечках — очках спасательных кругов» (В. Маяковский) . Читая и обдумывая такой эпитет, мы можем постепенно понять сложность и широту взгляда автора на привычные вещи. Ощущается в эпитете В. Маяковского и лексический подтекст, особая смысловая глубина, наполненная иронией, горечью, сарказмом, недоумением… И все это достигается с помощью одного лишь художественно – выразительного средства языка – эпитета.
Эпи́тет — определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).
Эпитет При упоминании о выразительных средствах текстах, сразу на ум приходят эпитеты. Что же такое эпитеты? Это определенные выражения, которые придают тексту особое звучание. Найти в тексте их просто. Чаще всего они выражены именами прилагательными (голубое настроение) . Также встречаются и имена существительные в роли эпитетов (веселья шум) . С помощью эпитетов легко дать точную оценку тому или иному явлению. Понять, что такое эпитет, очень легко, когда в тексте приводится ряд синонимов или квазисинонимов. ( Прозрачной лести ожерелья \ И четки мудрости златой) . Если говорить об истории эпитетов, то можно отметить, что они развивался. Эпитеты были уже в первых художественных произведениях (мифах, сказках) . Но эти эпитеты были статическими и употреблялись с одними и теми же словами. Некоторые из них стали сегодня метафорами (синее море, звездное небо, белая лебедь и т. д. ) . Но первым поэтам казалось некрасивым употреблять одни и те же эпитеты, и стали подбираться другие слова. Так, например, у Гомера небо называется то серым, то темным. Эти эпитеты также прижились в языке и стали привычными эпитетами. С развитием поэзии эпитеты становились красивее и необычнее.
Эпи́тет (от др. -греч. ἐπίθετον — «приложенное») — определение при слове, влияющее на его выразительность, красоту произношения. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»). Не имея в теории литературы определённого положения, название «эпитет» прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное. Установившегося взгляда на эпитет нет в теории литературы: одни относят его к фигурам речи, другие считают, наряду с фигурами и тропами, самостоятельным средством поэтической изобразительности; одни считают эпитет элементом исключительно поэтической речи, другие находят его и в прозе. Александр Веселовский охарактеризовал несколько моментов истории эпитета, являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля [1]. Теория литературы имеет дело только с так называемым украшающим эпитетом (epitheton ornans). Это название ведёт своё происхождение из старой теории, видевшей в приёмах поэтического мышления средства для украшения поэтической речи, однако только явления, обозначенные этим названием, представляют собой категорию, выделяемую теорией литературы в термине «эпитет». Как не всякий эпитет имеет форму грамматического определения, так не всякое грамматическое определение есть эпитет: определение, суживающее объём определяемого понятия, не есть эпитет. Логика различает суждения синтетические — такие, в которых сказуемое называет признак, не заключённый в подлежащем (эта гора высока) и аналитические — такие, в которых сказуемое лишь выявляет признак, уже имеющийся в подлежащем (люди смертны). Перенося это различие на грамматические определения, можно сказать, что название эпитета носят лишь аналитические определения: «рассеянная буря», «малиновый берет» не эпитеты, но «ясная лазурь», «длиннотенное копьё», «Лондон щепетильный» — эпитеты, потому что ясность есть постоянный признак лазури, щепетильность — признак, добытый из анализа представления поэта о Лондоне. Эпитет — начало разложения слитного комплекса представлений — выделяет признак, уже данный в определяемом слове, поскольку это необходимо для сознания, разбирающегося в явлениях; признак, выделяемый им, может казаться несущественным, случайным, но не таков он для творческой мысли автора. Былина постоянно называет седло черкасским не для того, чтобы отличить данное седло от других, не черкасских, а потому, что это седло богатыря, лучшее, какое народ-поэт может себе представить: это не простое определение, а приём стилистической идеализации. Как и иные приёмы — условные обороты, типичные формулы — эпитет в древнейшем песенном творчестве легко становился постоянным, неизменно повторяемым при известном слове (руки белые, красна девица) и настолько тесно с ним скреплённым, что даже противоречия и нелепости не одолевают этого постоянства («руки белые» оказываются у «арапина», царь Калин — «собака» не только в устах его врагов, но и в речи его посла к князю Владимиру). Это «забвение реального смысла», по терминологии A. H. Веселовского, есть уже вторичное явление, но и самое появление постоянного эпитета нельзя считать первичным: его постоянство, которое обычно считается признаком эпики, эпического миросозерцания, есть результат отбора после некоторого разнообразия. Возможно, что в эпоху древнейшего (синкретического, лирико-эпического) песенного творчества этого постоянства ещё не было: «лишь позднее оно стало признаком того типически условного — и сословного — миросозерцания и стиля, который мы считаем, несколько односторонне, характерным для эпоса и народной поэзии» [источник не указан 787 дней]. Эпитеты могут быть выр
Что токое эпитет?
Эпитеты- приложение к слову, которое наполняет его содержание большей яркостью и выразительностью. Поэзия, да и литература вообще не мыслимы без эпитетов, которые могут выражены прилагательным, глаголом, существительным. Без эпитетов речь была бы эмоциональна обеднена. Эпитетам свойственно подчеркивать или усиливать характеризующееся качество. Говоря о высокой скорости скажут — молниеносный. Таким образом эпитет — поэтический прием, придающий речи необходимую образность.
Эпитет – художественно-образное определение, подчеркивающее наиболее существенный в данном контексте признак предмета или явления; применяется для того, чтобы вызвать у читателя зримый образ человека, вещи, природы и т.
Эпи́тет (от др. -греч. ἐπίθετον — «приложенное») — определение при слове, влияющее на его выразительность, красоту произношения. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»). Не имея в теории литературы определённого положения, название «эпитет» прилагается приблизительно к тем явлениям, которые в синтаксисе называются определением, в этимологии — прилагательным; но совпадение это только частичное. Установившегося взгляда на эпитет нет в теории литературы: одни относят его к фигурам речи, другие считают, наряду с фигурами и тропами, самостоятельным средством поэтической изобразительности; одни считают эпитет элементом исключительно поэтической речи, другие находят его и в прозе. Александр Веселовский охарактеризовал несколько моментов истории эпитета, являющейся, однако, лишь искусственно выделенным фрагментом общей истории стиля [1]. Теория литературы имеет дело только с так называемым украшающим эпитетом (epitheton ornans). Это название ведёт своё происхождение из старой теории, видевшей в приёмах поэтического мышления средства для украшения поэтической речи, однако только явления, обозначенные этим названием, представляют собой категорию, выделяемую теорией литературы в термине «эпитет». Эпитеты могут быть выражены разными частями реч
Эпитет – средство речевой выразительности, главное назначение которого: описать значимые свойства объекта, дать ему образную характеристику
Эпитет — это не просто признак предмета (ДЕРЕВЯННАЯ палка) , а образная характеристика какого-либо лица, явления, предмета обычно посредством выразительного метафорического прилагательного. Например: «тихий голос» — здесь нет эпитета, а «ЯРКИЙ голос» — здесь эпитет ЯРКИЙ. Теплые руки — нет эпитета, ЗОЛОТЫЕ руки — есть. В качестве эпитетов могут выступать не только полные и краткие прилагательные, но и наречия. Кроме того, существительные тоже могут быть эпитетами. Вот еще примеры эпитетов: Статные осины. Румяная заря. Могучий дуб. Ангельский свет. Золотая тучка. Быстрые мысли. Человек-кран. Легкое чтиво. Золотой человек. Человек-компьютер. Чудесный вечер. Поющий костер. Девица-красавица. Печально льет свет. Воздух чист и свеж.
Эпитет – художественно-образное определение, подчеркивающее наиболее существенный в данном контексте признак предмета или явления; применяется для того, чтобы вызвать у читателя зримый образ человека, вещи, природы и т. д.
Эпитет – художественно-образное определение, подчеркивающее наиболее существенный в данном контексте признак предмета или явления; применяется для того, чтобы вызвать у читателя зримый образ человека, вещи, природы и т.
Эпитет – художественно-образное определение, подчеркивающее наиболее существенный в данном контексте признак предмета или явления; применяется для того, чтобы вызвать у читателя зримый образ человека, вещи, природы и т. д
хз зато+3 ли скоко там балла
Что такое эпитет? .Эпитет – это слово или выражение (синтаксическое целое) в художественном тексте, обычно поэтическом, лирическом, которое несет в себе особо выразительные свойства, подчеркивая в объекте изображения что-то такое, что присуще лишь ему одному. С помощью эпитетов достигается особая тонкость, выразительность, глубина. Конструкция эпитета обычно проста. Это прилагательное + существительное. Эпитет в тексте обычно оказывается в постпозиции, после определяемого слова. Если эпитеты оказываются расположенными в тексте вертикально, то есть оторвано друг от друга, то это только усиливает их конкретное звучание и придает особую глубину тексту. Вот, к примеру, в стихотворении А. Блока эпитеты заканчивают строку: Все, как было. Только странная Воцарилась тишина. И в окне твоем — туманная Только улица страшна. Эпитет «странная» создает эффект разрыва тишины, а после слова «туманная» у читателя возникает ощущение таинственности, гулкого эха. Различают простые эпитеты, состоящие из одного прилагательного, например : «голубиные облака» (С. А. Есенин) . Или же слитные, состоящие из двух — трех корней, но воспринимающиеся на слух как одно целое, например: «убедительно-лживый рассказ» . ( А. К. Толстой) Есть эпитеты авторские, встречающиеся довольно редко, несущие дополнительную экспрессивную нагрузку, передающие особый смысл не просто слова, а часто целой группы слов: «В блюдечках — очках спасательных кругов» (В. Маяковский) . Читая и обдумывая такой эпитет, мы можем постепенно понять сложность и широту взгляда автора на привычные вещи. Ощущается в эпитете В. Маяковского и лексический подтекст, особая смысловая глубина, наполненная иронией, горечью, сарказмом, недоумением… И все это достигается с помощью одного лишь художественно – выразительного средства языка – эпитета.
Эпи́тет — определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).
Эпи́тет (от др. -греч. ἐπίθετον — «приложенное») — определение при слове, влияющее на его выразительность, красоту произношения. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).
touch.otvet.mail.ru
Черкесское седло — WiKi
Черкесское седло (парадное)Черкесское седло (кабард.-черк. адыгэ уанэ) (также может встречаться под названием «кабардинское») относится к типу арчаков (от «арчак» — деревянный остов седла, обтянутый кожей)[1].
Небольшое, легкое, довольно высокое черкесское седло опирается на спину коня двумя параллельными седельными полками. Узкая передняя лука с закруглённым верхом располагается перпендикулярно к седлу. Задняя, более широкая лука, также имеющая закруглённый верх, плавно отогнута назад. Форма седла диктовалась военными целями – высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку. Седло не касалось ни позвоночника лошади, ни её загривка, оно не причиняло лошади боли. Наружная и внутренняя стороны седла оклеивались кожей, а верхние части лук оковывались серебряными пластинками. С обеих сторон к седлу прибивались крыльца – куски тонкой и мягкой кожи.
Поверх арчака ложилась кожаная седельная подушка, изготавливавшаяся отдельно. Её набивали оленьей или турьей шерстью, которые даже в случае промокания и сырости не прели, не гнили и не слеживались.
Стремена специфические стаканчики — плоские, узкие, из цельного куска металла, часто удлинённой цилиндрической формы. С обратной стороны стремени многие всадники вставляли зеркальце, чтобы пользоваться им в походе для бритья. Черкесское стремя было настолько узким, что ступня в него целиком не помещалась, поэтому всадники опирались на основание стремян только носками, что делало излишним наличие каблуков на обуви, на которой, кстати, не было и шпор.
На Кавказе адыги (черкесы) славились специально выведенной ими породой выносливых лошадей и специально созданным конским снаряжением, особенно седельным набором. Его качество и конструктивные особенности так высоко ценились, что в XVIII веке производство седел в Кабарде достигло широких масштабов, адыгские седла поставлялись в разные регионы тысячами. В 1788 году Шейх Мансур заказал в Большой Кабарде 20 тысяч седел, и по сведениям разведки русской крепости Моздок, седла были изготовлены по этому заказу. Черкесские седла пользовались большим спросом у казаков. Черкесское седло было вдвое легче турецкого и на треть легче европейского, что во время длительных походов снижало нагрузку на лошадь.
Существовало несколько видов адыгских седел: боевое, парадное, детское. Все они имели одинаковую конструкцию, но детское было меньшего размера, а парадное богато украшалось серебром и золотым шитьём. Боевое отличалось простотой и практичностью, его подушка набивалась оленьей или турьей шерстью, которая не слеживается и не гниет. Такие седельные подушки ценились настолько высоко, что часто входили в часть «цены за невесту».
Наибольшею славою на Северном Кавказе пользуются шорные изделия кабардинцев. Кабардинское или адыгейское племя, ещё недавно самое многочисленное и могущественное среди прочих племен Кавказа, всегда производило оружие, седла и прочие принадлежности убранства всадника, служащие образцами для других туземцев. Образец седельного набора, занесённый из Кабарды, до сих пор господствует на Северном Кавказе между горским и казачьим населением и называется кабардинским или черкесским. (О. Маркграф)
Маленькое черкесское седло и легкая тонкоременная уздечка видимо были приспособлены к дальнему походу, к жизни на коне. Не порывист их налёт, но стойко встречают они противника, метко бьют из винтовки и рубят шашкой на убой. Лошади приезжены к покойному ходу, к быстрым поворотам, но не к прыжкам и дыбкам, только мешающим упорной, хладнокровной драке. (Ф. Торнау) [2]
Я привык к нему и по достоинству оценил его преимущества как боевого седла. Черкесы поворачиваются в нём с величайшей легкостью и могут, подобно парфянам, стрелять назад на полном скаку, а также, держась за передний деревянный выступ, могут перегнуться почти под брюхо своего скакуна и на полном карьере поднять все что угодно с земли. Их посадка на спине лошади по сравнению с тяжёлым турецким или плоским европейским седлом кажется игрушечной: то же можно сказать и об их весе, который составляет половину первого и треть второго… Во время утомительных походов и набегов, которые они совершают, несколько фунтов больше или меньше веса всадника и упряжи могут иметь серьёзное значение. (Д. Лонгворт)
Шпор черкесы не знают и погоняют лошадь тоненькою плетью, имеющею на конце кусок кожи в виде лопаточки для того, чтобы не делать боли лошади, а пугать её хлопаньем, так как, по мнению черкесов, боль причиняемая лошади шпорами или тяжелою ногайкой, употребялемою калмыками и донскими казаками, утомляет её совершенно без нужды. (Ф. Торнау) [3]
Хорошо выдержанный конь черкеса был отлично выезжен и повиновался уздечке в совершенстве. Он не боялся ни огня, ни воды. Черкесские наездники шпор не употребляли, но погоняли лошадь тонкой плетью, с привязанным на конце её плоским концом кожи, для того чтобы при ударе не причинять лошади боль, а только понукать её хлопками плетки. Без треноги ни один черкес не выезжал из дому. Седло черкеса было легко и покойно, не портило лошадь и тогда, когда по целым неделям оставалось на её спине. (Дубровин) [4]
Лёгкий недоуздок с тонким мундштуком, деревянное, не более десяти фунтов весом седло, положенное на короткую толстую шерстяную покрышку, на деревянном седле хорошо набитая подушка из сафьяна, грудные и хвостовые ремни, как и подпруга, крепкие и узкие, стремена настолько узкие, что в них часто едва можно всунуть не более как носок ноги, ремни стремян широкие и длинные — таково снаряжение лошади…так как всадник сидит высоко, то управление лошадью шенкелями невозможно; они повинуются только поводу и камши — короткому, из кожи скрученному кнуту, который постоянно находится в работе и без которого ни один адыг не сядет на лошадь… Легкое и простое взнуздывание и осёдлывание, так же, как и проворство людей, приводит к тому, что адыгу не нужно и половины того времени, которое требуется европейскому кавалеристу для посадки. (Т. Лапинский) [5]
ru-wiki.org
Особенность черкесского седла | EquiLife.ru
Легкое, высокое, с двумя параллельными седельными полками, передней лукой с закругленным верхом, задней лукой, широкой и отогнутой назад… — Вот немногословное описание черкесского седла, которое веками изготовляли мастера-шорники из дерева и кожи.
Считается, что форма такого седла диктовалась исключительно военными целями: «высокое седло придавало свободу посадке воина, а низкая задняя лука не мешала повороту в седле и возможности отстреливаться на скаку» (Википедия). Но настоящий адыгский мастер шорных дел, каким на Кавказе признают Айдамира Патокова, выделяет главную особенность черкесского седла от всех других: «оно, прежде всего, подгоняется под лошадь». И с этим нельзя поспорить, если учитывать все существующие описания подобного седла: оно не касается ни позвоночника лошади, ни её холки, оно не причиняет ей боли.
В чем же особенность черкесского седла? Какова главная тайна мастеров-шорнико
В старину каждый черкесский мастер-шорник занимался седлами, даже если не совсем хорошо знал азы джигитовки и наездничества. Как рассказывает Айдамир Патоков, старые мастера умели искусно подгонять седла под любого коня. «По-своему, каждый мужчина в черкесской семье занимался снаряжением своего коня. Черкесское седло всегда было легкое за счет использования пород древесин, которые отличаются легкостью и прочностью, благодаря вязкости волокна.
Еще у черкесского седла сверху может размещаться седельная подушка. В былые времена в неё помещалось 4 ведра проса, ячменя и овса».
Исторически, производство черкесских седел приняло широкие масштабы, как считается, с 1788 года, когда шейх Мансур заказал для своих отрядов больше 20 тысяч седел. Тогда военное черкесское седло высоко ценилось. А шорное искусство адыгов славилось по всему Северному Кавказу. Многие путешественники хвалили особые черкесские седла, убеждаясь на собственном примере в удобстве седел как для коня, так и для его седока.
Для удобства всадника делалась уникальная седельная подушка, которая изготовлялась из кожи отдельно от седла, набивалась обработанной шерстью оленя или тура, да так, что она не промокала в дождливую погоду, не прела, не гнила и не слеживалась от сырости и времени.
Джон Лонгворт, секретарь Британского посольства в Турции в 1830-е гг., корреспондент английской газеты «Таймс», посетивший вместе с Джеймсом Беллом Черкесию в 1839 году, писал в своих заметках о черкесском седле: «Я привык к нему и по достоинству оценил его преимущества как боевого седла. Черкесы поворачиваются в нём с величайшей легкостью и могут, подобно парфянам, стрелять назад на полном скаку, а также, держась за передний деревянный выступ, могут перегнуться почти под брюхо своего скакуна и на полном карьере поднять все что угодно с земли. Их посадка на спине лошади по сравнению с тяжёлым турецким или плоским европейским седлом кажется игрушечной: то же можно сказать и об их весе, который составляет половину первого и треть второго…».
Айдамир Патоков
Такая особенность черкесского седла, его удобство как для наездника, так и для лошади, его легкость и гибкость определялись и продолжают определяться секретами старинных технологий изготовления. Сегодня не так много мастеров-шорнико
Ремеслу шорных дел он обучался у знаменитого кабардинского мастера Вячеслава Мастафова, следуя своей заветной детской мечте. До этого он занимался изготовлением национальных музыкальных инструментов. Познавать шорное дело он продолжает даже, став мастером народных промыслов, использует материалы старинных книг, научных исследований и изучает музейные экспонаты и старые этнографические и фотоматериалы.
«На изготовление одного седла уходит не менее 2 месяцев», — рассказывает мастер-шорник из Адыгеи. – «Да в современных условиях это трудоемкий и капиталоемкий процесс. Я стараюсь придерживаться технологий, которыми пользовались наши деды и прадеды, но при этом использую современные технологические возможности. Правда, некоторые детали черкесского седла требуют ручной работы. Кроме того, сегодня для создания седельной подушки мастера уже не используют трубчатый волос тура или оленя, так как для одного седла нужно было бы забить более 20 голов животных. А на одной из выставок я услышал, что в Иордании есть старинное черкесское седло, в седельной подушке которого выявилось наличие пуха от 150 животных. Сегодня же современные мастера прибегают к более дешевому материалу, такому, как синтепон. Надо заметить, что то количество времени, которое современные всадники проводят в седле, не дает этому материалу осесть. В остальном я придерживаюсь наших черкесских традиций в этом ремесле».
Итогом двухмесячной кропотливой работы мастера шорных дела становится настоящее боевое черкесское седло весом около 5 кг., в котором нет ни грамма металла, кроме пряжек, сбруи и украшений к ней. По своей конструкции, седло относится к типу арчаков и состоит из деревянного остова, обтянутого кожей, седельной подушки и стремян-«стаканч
«Стремена у черкесов чаще всего были узкие, удлиненной цилиндрической формы. Из-за узости стремени ступни всадника не помещались полностью, поэтому он опирался лишь носками на круглое основание стремени, отсюда и название «стаканчики». Это было удобно, так как черкесы не носили обувь с каблуками и не знали шпор» — отмечает Айдамир. – «Похожие стремена встречались на Востоке, в частности в Китае».
Конечно, в мире всегда был большой выбор седел для наездников. Английское седло, которое наиболее популярно в конном спорте, седла типа вестерн и азиатского типа, а также седло для дистанционных пробегов, кавалерийское седло, казачье, строевое, полицейское, вьючное, камаргское, испанское, португальское седло и т.д. Все они имеют не только технологические особенности изготовления, но и используются современными любителями конного спорта и отдыха по-разному.
В отличие от них всех легкое черкесское седло удобно для поездок на длинные дистанции или для больших конных переходов, конного туризма и отдыха. Удобно оно и для джигитовки и наезднических игрищ, которые веками были частью традиций и обычаев черкесского народа. «Раньше говорили: в черкесском седле не сидят, а стоят. А когда сидят, то отдыхают. Черкесское седло и в наше время очень удобное для езды, хотя к нему, как и к другим видам седел, надо привыкнуть» — говорит мастер.
Сегодня в Адыгее, как и в Кабардино-Балкар
А сам мастер шорных дел считает, что «черкесское седло было и остается военным и походным. Оно удобно, в первую очередь, для дальних переходов. Сегодня в мире модно выезжать на дальние дистанции. Как это раньше делали арабы в пустынях, проверяя выносливость своих коней. Как раз кавказские, а именно кабардинские лошади больше всего приспособлены к таким конным переходам. А для этого самое подходящее именно черкесское седло».
Автор статьи: Фатима Теучеж
equilife.ru
Откуда есть пошли первые казаки?
Каждый год, на просторах интернета, повторяется одна и та же игра повторяющая игру «Тупой еще тупее», где очередные потомки фанатазийных казаков, начинают подгонять свое не казачье происхождение, под современную идеологическую аксиому — «казак по состоянию души».
Так от кого же произошли казаки? Совершенно очевидно что, при всей множественности версий, есть одна очевидная версия, это были народы КОННЫЕ. Т.е. те народы, у которых конная культура была не уделом не малочисленной аристократии, а уделом всего народа. Для несведущих поясню, конское снаряжение, а именно уздечка, железо вставляемое в рот лошади, седло, потник, у каждого народа уникально. Есть казахкское седло, есть уйгурское, есть китайское и японское, есть европейское рыцарское, а есть черкасское седло, которое по недоразумению назвали черкесским. Хотя сам термин «черкес» введен в оборот не позднее первой трети 19 века.
Когда то в устье Днепра высадился воинственный народ — черкасы, во главе с князем Иналом. Этот народ, двигаясь вдоль черноморского побережья, пришел на Кавказ, где дал племенам адыгов свою аристократию, и свое имя. Вот почему у иберийских народов появилась аристократия с тюркским наименованием «уздень». Эти же самые черкасы смешавшись с потомками половцев, торков, берендеев, черных клобуков, дали им свое имя «черкасы», которое просуществовало внимание! ВО ВСЕХ ЮРИДИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТАХ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ, ВПЛОТЬ ДО СЕРЕДИНЫ 19 ВЕКА!
Поскольку имя «черкасы» выдавало родство казаков и горских народов Северного Кавказа, оно было запрещено к употреблению.
Казакофобы, или же черкасофобы, утверждают что, первые казаки были исключительно речными разбойниками. Однако вся первая иконография, показывает первых казаков — черкас, и родственное им племя чигов, исключительно конным народом.
На указанном рисунке, хорошо видно черкасское седло, которое потом распространилось и на Кавказ. Это седло арчакового типа, с седельной подушкой, которое крепится к седлу троком. В таком виде это седло дошло до нас и несмотря на то что, арчак седла стал не деревянным а металлическим сохранило все свои конструктивные особенности до сих пор. В таком седле езжу я сам. В таких седлах ездят все казаки, поддерживающие нашу традиционную культуру.
В чем бессмысленность отрицания, наличия у казаков изначальной конной культуры? Дело в том, что, с момента своего оформления в качестве общин и последующего государства, казаки противостояли массе конных племен, которые кочевали в степи. Причем не только крупным сообществам степняков, но и мелким бандам. Изначально наши предки не только ловили рыбу, но разводили скот. Это означало «жить с травы и воды», а сохранить скот, в условиях степи не обладая навыками конной боевой культуры не возможно. По росписяи 17 века, основным промыслом в степях Предкавказья, был угон скота. И помимо всего, воровство людей, умыкание девушек. Понятно что, на лодке не возможно гнаться по степи за украденной невестой. И самое главное и донцы и запорожцы вывели свои породы степных коней, которые обладали превосходными качествами, боевых коней, предназначенных, для долгих пробегов, и резвой скачки.
Помимо всего, казаки сохранили и переняли от своих степных предков, особые приемы боя, которые называются «лава» и «вентерь», которые в том или ином качестве дожили до наших дней, положив начало теории маневренной войны.
Связь со степными народами, казаки сохранили и во внешнем облике, и в свое национальной одежде. Ведь национальный казачий костюм идеально подходит для верховой езды, для долгих переходов, для ношения оружия.
Еще один важный вопрос. Ни один народ, не владеющий конем и оружием, на уровне своих конкурентов — природных всадников степи, был бы не в состоянии с ними конкурировать. Эти способности, должны наследоваться генетически, конная традиция и умение ездить и сражаться верхом, должны быть, унаследованы от своих дедов и отцов, а не заучены и приобретены. Доказательством этого факта, является то, что сам навык верховой езды, при регулярных занятиях не реже трех раз в неделю, приобретается в течении года, за это же время, можно научить первоначальным навыкам владения оружием. В русской кавалерии, на это уходило до трех лет, только по прошествии трех лет непрерывных, ежедневных занятий, кавалерист получал навыки, лишь едва сопоставимые с навыками владения оружием и конем присущим казакам.
Во время Семилетней войны, Фридрих Великий столкнувшись с воинскими искусствами казаков, попытался создать что-то типа конного ополчения из вольных фермеров, но по признанию немецких кавалеристов, даже кирасиры в индивидуальном бою, проигрывали казакам. И это при том, что в Семилетнюю войну, прусская кавалерия была лучшей в Европе!
Разве могли, беглые отщепенцы, не державшие в руках оружия и если только, умевшие запрячь коня в телегу или доехать охлюпом с покоса до дома, стать конкурентами природным всадникам степных равнин раскинувшихся от Волги до Днепра? Нет, нет и нет! Отстоять в бешеных конных схватках, свою свободу и независимость могли только потомки, степных племен, известные нам, сначала по имени черкасы и чиги, а затем под именем казаки!
А что же с беглыми? Несомненно что, казачьи вольные сообщества, а потом государства, не выдававшие беглых преступников и отщепенцев, не могли не привлекать беглецов. Потому, люди не обладавшие воинскими способностями, становились крестьянами и впоследствии донскими крепостными крестьянами, а люди, обладающие воинскими, способностями, вливались в среду казаков. Это были и дети боярские, бежавшие от наказания, с Белгородской засечной черты, это были и астраханские татары, жившие рядом с казаками и вступившие с нашими предками в родственные отношения, это были и горцы Кавказа, искавшие по различным причинам убежища, у наших предков.
Не стоит забывать и о наших прабабках, которые в течении столетий прибывали, к нам от горцев и ногаев, от персов и турок, с учетом этого, даже такой важнейший фактор национальной идентичности, как национальная кухня донцов и запорожцев сформировалась под влиянием турок, крымцев и ногаев, персов. Сохранив при этом свою коренную идентичность, которая имеет схожесть именно со степными народами. Об этом я уже писал в отдельном посте.
Могли ли наши предки, в течении времени все перенять, не имя в свое корне схожести с родственными народами степи? Нет, нет и нет. Это доказывает исторический пример, совместного проживания в Воронежской губернии, черкас и великоросов. Агрокультура у черкас находилась на более высоком уровне, равно как и общий уровень, бытовой культуры. Однако до сих пор, великороссы, не переняли из культуры и ментальности черкас, ничего, за исключением не значительных элементов, агро — культуры.
Духовная и материальная культура народа, статична и консервативна. И это не признак его отсталости. Это необходимое условие сохранение национальной идентичности. Любая попытка замены культурного кода, ведет к национальной деградации. Что собственно говоря мы и увидели в советский период. Но это уже тема другой публикации.
karabai96.livejournal.com